У Джози было самое жуткое, невероятное, кошмарное, невыносимое, адское, отвратительное, раскалывающее голову на кусочки похмелье. Она лежала в кровати уже целых полчаса, пытаясь остановить комнату, вращающуюся перед глазами, и набраться мужества привести себя в вертикальное положение.
Джози стояла под душем, прохладная вода стекала по ее коже, глаза были закрыты, тело слегка покачивалось, каждой клеточкой изображая наглядное пособие для рекламы средств от похмелья.
Весь ужас вчерашнего вечера еще не выветрился из ее головы, и поэтому она стремительно трезвела. Она подумала, где же сейчас Марта и сколько времени потребуется ее отцу, чтобы найти дочь и придушить. Верным признаком того, что психика ее была глубоко травмирована, было настойчивое желание позвонить Лавинии. Джози чувствовала себя так одиноко в этом огромном городе, что утешить ее могла только материнская любовь, но потом она вспомнила, что это повлечет за собой пятнадцатиминутные рассуждения на тему ее плачевного состояния и решила пережить все самостоятельно.
Выключив душ, она завернулась в теплое пушистое полотенце, вытерла запотевшее зеркало, затем долго и пристально всматривалась в свое отражение. Она не видела таких налитых кровью глаз со времен приснопамятного «Интервью с вампиром» с Томом Крузом в главной роли. Шокированная увиденным, Джози поплелась назад в спальню. Кондиционер и центральное отопление сошлись в смертельной схватке за пальму первенства, вследствие чего в комнате было невыносимо холодно, а застоявшийся воздух был полон пыли.
Это была удушающая комбинация, тем более что, как обычно в нью-йоркских гостиницах, все окна были закрыты, забиты гвоздями и наглухо забаррикадированы.
Внизу, под ней, огромный город воскресным утром медленно возвращался к привычному бурному ритму «Большого Яблока». Где-то внизу, куда, наверное, возвращался и Мэтт. Она отдернула штору и выглянула в окно. Может, стоит его поискать? Если бы она очень-очень-очень сильно сосредоточилась, могла бы она вспомнить гостиницу, в которой остановился Мэтт? Она была в двух кварталах от его гостиницы или в десяти? Бог знает. Эта информация, очевидно, была стерта из архивов ее памяти, чтобы дать место новой, которую ей пришлось переварить за последние сорок восемь часов. Да и стоил ли он того вообще? Может, он взял свое интервью и уже улетел назад, в Лондон. Она никогда об этом не узнает.
Зимнее солнце отважно пыталось согреть и окрасить резкий серый свет холодного утра в мягкие розоватые тона. Не было никакого смысла в последний день своего пребывания в Штатах сидеть у окна, изображая из себя сентиментальную идиотку. Уже завтра, так быстро, она опять вернется в пучину Кэмдена и восхитительный мир информационных технологий. Сейчас надо выбраться в город на относительно свежий воздух, чтобы провести с пользой большую часть оставшегося у нее времени.
