— Почему ты не сказал?
— Я не знал, что сказать, чтобы никого не огорчить. Это испортило бы праздник. Я сказал, что у тебя болит голова.
Марта невесело рассмеялась:
— Все еще заботишься обо мне?
— Вина не только твоя.
Марта повернулась к нему:
— Ну а чья же? Это ведь я сбежала с твоим лучшим другом. С нашей свадьбы.
— Должно быть, у тебя были на то причины.
— Не уверена, были ли они достаточно вескими, — она испустила еще один тяжелый вздох.
— Может, поделишься со мной?
Марта улыбнулась:
— Не знаю, поможет ли. В любом случае я тебе благодарна.
— Какая уж тут благодарность, Марта. Куда важнее понять, что пошло не так.
— Да все было так, — сказала она. — Точнее, все было не так! — она высморкалась. — Я запаниковала, Джек. Внезапно мне показалось, что вся моя жизнь сводится к одному — просто к жизни. Всю свою жизнь я думала только о себе. Все, что было в моей жизни, — это я, я, я. Что бы мне ни захотелось, я всегда это получала с доставкой на серебряном подносе. Когда я увидела Джози и Глена, то поняла, что больше так не будет. Я уже была не одна. С этого момента и на веки вечные, что бы я ни делала, я уже должна была считаться с другим человеком, — Марта посмотрела вверх. — Если не двумя… Или того больше. — Она потерла руками лицо. — А тут еще наши совместные планы в одночасье свалились на меня, а я даже не поняла, готова ли вообще… Глядь, а уже слишком поздно… Ох, я не знаю, — сказала она. — Я пытаюсь найти оправдание тому, чему оправдания нет. — Неожиданно она вскочила и резко сбросила с себя обувь. — Эти туфли — сплошное мучение! — пожаловалась она.
Слегка прихрамывая, она босиком подошла к свадебному торту, который все еще красовался нетронутым.
— Мы даже не разрезали торт, — сказала она, легонько проведя пальцем по замысловатым сахарным цветам, окрашенным в оттенки сиреневого, голубого и бирюзового цветов по разным ярусам торта.
— Собственно, у нас не было такой возможности, — напомнил ей Джек.
— Хочешь, разрежем сейчас? — спросила Марта и взяла в руки нож. — Я умираю с голоду.
— Думаю, нет.
— Я не могу разрезать его одна, Джек. Это очень плохая примета.
— Думаешь, сейчас это имеет какое-то значение? Совсем не так я представлял себе начало нашей супружеской жизни.
Марта посмотрела на него из полутьмы.
— Я сделала тебе очень больно, — бесцветным голосом сказала она, — но я этого не хотела. А больше мне нечего сказать.
Джек налил себе еще шампанского.
— Джек, пожалуйста, подойди, и давай разрежем торт, — внезапно окликнула она его. — Ну пожалуйста!
