— Джози Флинн, — она чокнулась бутылкой о его стакан.
— И что же влечет вас в старые добрые Штаты, Джози Флинн?
— Свадьба Марты, — ответила она. — Это моя кузина. Тридцать четыре, первый раз, вечный оптимист.
— Наивна.
— Нет. Убеждена, что встретила своего Единственного.
— Повезло.
Джози пожала плечами:
— Я буду подружкой невесты.
Мэтт усмехнулся.
— Ничего смешного. Я думала, что уже не в том возрасте, чтобы выступать в роли подружки невесты. В прошлый раз мне было семь лет, на мне было лимонное шифоновое платье. Мне сильно влетело, потому что, пока все фотографировались, на заднем дворе церкви я обнаружила восхитительную лужу и села в ней поиграть. Платье, естественно, приобрело грязный оттенок, а шелковые туфельки стали похожи на поросячьи уши.
— А какое у вас платье на этот раз?
Джози состроила грустную гримасу:
— Опять из шифона. Только сиреневого.
Мэтт едва не прыснул:
— Как стремительно все меняется в прихотливом мире свадебной моды.
— Оно очень милое, — возразила она. — Жаль только, что на улице февраль. Оно без рукавов. И с открытой спиной.
— Звучит заманчиво.
Джози взглянула на него.
— А что вас погнало в дорогу?
— Работа. Я журналист в музыкальном журнале «Sax’n’Drums and Rock’n’Roll». В этом году исполняется двадцать лет со дня смерти Джона Леннона, и мы делаем памятный выпуск. Я еду брать интервью у так сказать новых «Битлз», которое будет помещено на двух разворотах. — Он саркастически приподнял брови.
— Представляю, — сказала Джози.
— Да уж, представьте себе. Как может кучка неотесанных, бесталанных подростков в бейсболках, которые только и научились, что синхронно дергаться под барабан, сравниться с человеком, в одиночку изменившим представление о рок-н-ролле?
— Как, а разве Пол ему не помогал?
Мэтт с презрением нахмурился.
— Совсем-совсем не помогал? А Элвис? Разве Элвис не приложил свою руку к вашему року? Насколько мне известно, в свое время он был чрезвычайно популярен.
— Никто из них не обладал и десятой долей гениальности Джона.
— А-а-а…
Она притворялась, что пьет свою воду талых ледников с удовольствием.
— Вижу, вы его поклонник.
Он кивнул и осмотрелся, ища стюардессу.
— А я вижу, что вы — нет.
— Нет, мне всегда импонировали Дэвиды, — призналась Джози. — Особенно Эссекси и Кэсседи. Хотя не единожды с вожделением я смотрела и на Дэвида Соула.
— Дэвида Соула?!
— Я знаю, — поморщилась Джози. — У меня тогда был переходный возраст, и потому я сбилась с пути истинного в своих музыкальных привязанностях. Это был тяжелый период в моей жизни. Когда я подросла, я переметнулась к Дэвиду Боуи и возомнила себя утонченной интеллектуалкой. Может быть, если бы в моей жизни Джон, Пол, Джордж, Ринго и Дэвид занимали больше места, то и вся моя жизнь сложилась бы совсем по-другому.
