Идея была богатая, однако дело оставалось хоть и за малым, но за важнейшим — найти эти миллиарды. Важнейшее открытие, сделанное Тялиным в ходе предпринятой им инвентаризации бумаг Сапрыкина, заключалось в том, что его предшественник обнаружил офшорные счета государственного концерна Госснабвооружение — причем эти счета были ни больше ни меньше как воровской кассой, общаком российского криминалитета, которым распоряжался бывший заместитель генерального директора Госснабвооружения Владислав Геннадьевич Игнатов — крупнейший вор в законе по кличке Варяг. Как в детской игре, Сергей Гурьевич сразу почувствовал, что стало «тепло» и он вышел на тропинку, ведущую к спрятанному призу.
Единственным препятствием на этом пути были сидящие в соседних кремлевских кабинетах умники вроде Алика Сапрыкина, которые спали и видели, как бы потрафить амбициозным чаяниям президента и его советников-либералов. Но к противостоянию с конкурентами из параллельных властных структур бывшему питерскому чекисту было не привыкать: опыт, накопленный им за годы бюрократических войн, подсказывал, что главное сейчас — сыграть на опережение и обойти соперников на повороте…
Наведя справки о близких контактах Алика Сапрыкина, он выяснил, что последним, кто лично общался с пропавшим кремлевским функционером, был отставной генерал КГБ Аркадий Ильич Неустроев, уже лет пять контролирующий экспортную торговлю якутскими алмазами под крышей небольшого горнодобывающего предприятия «Диамант». Выйти на человека, впрямую связанного с родной «конторой», для Тялина не составило большого труда, и уже через неделю их встреча состоялась.
* * *
В уютном зале японского ресторана «Фудзияма» было немноголюдно. За прямоугольным деревянным столиком в углу сидели двое мужчин — вальяжный брюнет лет шестидесяти с лишком, в дорогом итальянском костюме и в идеально отполированных английских ботинках. Напротив него расположился господин чуть помоложе его, в костюме, пошитом на фабрике «Большевичка», и в не чищенных с позавчерашнего вечера башмаках «Ленвест». Усадив Тялина за столик, Аркадий Ильич незаметно для собеседника прилепил к внутренней стороне буковой столешницы микроскопический магнитофон: по старой профессиональной привычке Неустроев любил вести записи своих деловых бесед, но если раньше, в его бытность высокопоставленным сотрудником «конторы», этим занимались молоденькие референты, то сейчас об этом должен был позаботиться он сам.
