Растревоженная этими мыслями, она поднялась из-за стола и подошла к стене с фотографиями в деревянных рамках. Некоторым было лет, наверно, по двадцать. Одна показалась знакомой, и Кейт указала на нее Джей Ди — дети в купальных костюмах, стоя на берегу, кормили уток.
— Вон та, в зеленом купальнике, я. Конопушки, ноги-палочки и брекеты.
— Глядя на вас, двенадцатилетний мальчишка, наверно, пускал слюни. И не только слюни.
— Неприлично говорить такое человеку, который только что спас вам палец.
Он не извинился. Только смерил ее оценивающим взглядом.
— Я бы сказал, из подросткового возраста вы вышли — ни костей, ни брекетов не видно.
— Это комплимент?
— А ведь вы покраснели, верно?
Так и не найдя себе места, она вернулась к столу.
— Я звала его Сэмми. Сэмми Шредер. И что же еще он вам поведал, кроме того, что я якобы разбила ему сердце?
— Сказал, что не видел вас со школы. Спросил о ваших родных. По-моему, он высокого мнения о них.
Кейт кивнула:
— Наверно. Они всем нравились. Отец умер, а мама снова вышла замуж и переехала во Флориду. — Она помолчала, ожидая столь же непременного, сколь и неуклюжего выражения соболезнования, но Джей Ди промолчал. — А вы с Сэмом, выходит, служили вместе?
— Верно. — Он снова ограничился коротким ответом. Неловкое молчание затягивалось, и Кейт отчаянно ломала голову, пытаясь придумать, что бы еще сказать.
Но первым заговорил Джей Ди:
— Кэлли еще с вами?
— Да. Насколько я понимаю, она останется у нас на неопределенно долгий срок.
— Кто она? Подруга? Родственница? Няня?
— В настоящий момент и друг, и няня. Она отлично ладит с Аароном. Сказать по правде, предложив ей пожить у нас, я поначалу побаивалась. — Кейт не стала упоминать, как Кэлли напугала ее в первый день. — У девочки сейчас нелегкий период, а у меня в доме много свободных комнат. Обычно летом сюда приезжают все, но нынче нас только двое, я да Аарон. По-вашему, я сглупила, да?
— Господи, Кейт, конечно! Много она рассказала вам о себе?
— Достаточно. По крайней мере, больше, чем вы о себе.
— Но я же не претендую на комнату в вашем доме, — возразил он.
— Я знаю о Кэлли все, что нужно. — Они и впрямь сблизились в последнее время. С каждым днем девушка раскрывалась все больше, и перед Кейт вставали картины неприкаянной жизни, постоянных скитаний, боли, унижений и неуверенности в завтрашнем дне. В первую очередь Кейт хотела дать ей почувствовать себя в безопасности, ощутить хоть какую-то стабильность. И постепенно Кэлли оттаивала, в ее поведении проступали первые знаки доверия. Она уже не терялась, когда утром Кейт подавала пакет с ланчем, а однажды даже попросила, стесняясь, съездить с ней в аптеку и выбрать какое-нибудь средство для кожи. Возможно, Кейт обманывала себя, выдавая желаемое за действительное, но Кэлли заметно менялась к лучшему, причем не только внешне.
