Кейт отвернулась, пряча вспыхнувшее лицо, и покатила тележку в другом направлении.
— Видишь? Вот почему ты никогда сама работу не бросишь. Ты слишком смущаешься из-за того, что мы бедные.
— Мы не… — Она осеклась, медленно и глубоко вдохнула. Надо успокоиться. — Послушай, дружок. У нас все нормально. Даже лучше чем нормально. В газете у меня не было никаких надежд на продвижение, так что в любом случае подошло время что-то менять.
— Так мы бедные или нет?
Мог бы и потише говорить.
— Нет, нет, — заверила его Кейт.
Вообще-то ее зарплаты в газете едва хватало на жизнь, и большую часть дохода она получала от сдачи в аренду доставшейся от отца недвижимости. И все же работа значила для нее многое. Кейт была обозревателем, колумнистом и теперь, когда ее сократили, чувствовала себя так, словно из-под ног выдернули коврик.
— Просто нам придется провести все лето вместе, вдвоем. — Она посмотрела на сына и, прежде чем выражение на его лице стало совсем уж несчастным, спросила: — У тебя с этим какие-то проблемы?
— Да. — Он лукаво улыбнулся. — Может быть.
— Какой хитрец. — Она натянула ему на глаза козырек бейсболки и подтолкнула вперед. Господи, оглянуться не успеешь, как твой рыженький, с конопушками малыш станет одного с тобой роста.
Настроение у него сменилось совершенно неожиданно, без какой-либо видимой причины.
— Тупое лето! — взорвался он, и глаза вдруг превратились в узенькие щелочки, а щеки побледнели. — Еще одно тупое, скучное лето! И зачем я только поехал!
— Аарон, не начинай…
— Я и не начинаю. — Он сорвал бейсболку и бросил на пол посреди прохода.
— Вот и хорошо. — Ей стоило немалых усилий не сорваться. — Мне нужно сделать покупки. Чем скорее мы закончим, тем быстрее попадем к озеру.
— Ненавижу озеро.
Надеясь, что они не привлекли к себе ненужного внимания, Кейт объехала сына и торопливо покатила тележку дальше. Ее только что не трясло. Главное — не сдаться, не уступить, не позволить, чтобы его неспособность контролировать свое поведение управляла ею. Когда же это кончится? Она консультировалась с докторами и психологами, прочла сотни книг и статей на эту тему, но никто так и не смог помочь ей решить эту проблему. Пока что самым эффективным представлялось время. Минуты растягивались до бесконечности, пока Кейт ходила туда-сюда по рядам, совершенно не обращая внимания на сына. Порой она отчаянно жалела, что не может забраться к нему в голову, найти источник боли и как-то все поправить. Но для тех невидимых ран, что он носил в себе, не было ни лейкопластыря, ни мази. Люди, исполненные самых благих намерений, желающие ей только добра, в один голос говорили, что мальчику нужен отец. Еще бы!
