.
Весьма нередко случалось о. Макарию получать выговоры от о. Иеронима и монастырские наказания, в виде канона на четках, даже в таких случаях, когда он был прав. Исполняя свою обязанность по должности второго духовника, а позже даже и будучи уже архимандритом, о. Макарию нередко приходилось наталкиваться на разного рода проступки монашествующей братии, за которые он, по уставу монастыря, на виновных налагал каноны, смотря по степени проступка каждого. Нередко случалось, особенно с новоначальными монашествующими, еще недостаточно дисциплинированными и с вспыльчивым характером, что они оставались недовольными теми канонами, которые на них налагались о. Макарием. Раздраженные и озлобленные, они отправлялись с жалобою на о. Макария к о. Иерониму и в резких выражениях высказывали ему свое неудовольствие. Старец о. Иероним молча и спокойно выслушивал несвязную и горячую речь недовольного, причем в большинстве случаев был налицо и обвиняемый, понимая всю неправоту задетого за живое жалобщика, и в душе вполне разделяя мнение о. Макария, старец духовник обыкновенно заключал невозмутимо спокойным тоном: «Бог да простит» и протягивал в знак разрешения от «канона» свою широкую мускулистую руку для лобызания виновному. Затем, слегка повернувшись в сторону о. Макария, прибавлял: «Ты не прав, и посему сам потяни канон в столько-то четок». Яркая краска стыда и оскорбленного невинно самолюбия разливалась по его бледному изнуренному лицу, но через минуту, подавив в себе чувство неудовольствия, он с нежною улыбкою на устах подходил к руке любимого старца за благословением, чтобы немедленно же в своей келии исполнить канон за другого. Из келии духовника оба выходили довольными и счастливыми: один с сознанием того, что он оправдался пред о. духовником, которого все боялись в монастыре, а другой, что ему Господь послал новое испытание и, быть можеть, на пользу ближнего. И действительно, как нередки бывали случаи, что жалобщики, особенно если это были люди неиспорченные нравственно и не загрубели в пороках, а только лишь вспыльчивые по натуре, выйдя с торжеством побежденного из келии духовника, еще на пути в собственную келию начинали раскаиваться в несправедливо нанесенном оскорблении о. Макарию, с кротостию принявшему это оскорбление, и весьма часто возвращались к духовнику и падали ему в ноги со словами:
«батюшка, простите меня окаянного! Я погорячился, благословите мне канон понести». Так же молча и спокойно выслушивал эту покаянную кроткую речь раскаявшегося о. духовник, как и первую бессвязно горячую, говоря ласковым голосом: «Бог благословит», т. е. нести уже раз наложенный канон. Радовался о. Иероним, видя это чистосердечное покаяние виновника, радовался и веселился, смотря на своего любимца о. Макария, восходящего от силы в силу в деле своего нравственного усовершенствования с каждым днем и одновременно с этим все более и более, несмотря на свою сравнительную молодость, приобретающего почтение и уважение в среде иноков обители.
