И если бы мэрия разрешила шествие 4 февраля в центре Москвы, это шествие стало бы вторым после проспекта Сахарова сиквелом митинга на Болотной. Я не знаю, всех ли такое развитие событий устроило бы, но это было бы, по крайней мере, понятно. Есть какой-то политический процесс, и его участники ведут вот такой диалог — одни спокойно митингуют, другие в ответ смягчают выборное законодательство и говорят о гражданском обществе.
Но тут вдруг выясняется, что этот политический процесс полностью зависит от вице-мэра Горбенко. От вице-мэра Горбенко зависит политическая обстановка в стране. Горбенко — симпатичный человек, бывший журналист и все такое, но я не понимаю, почему политическая обстановка в стране должна зависеть от вице-мэра Горбенко. И я не понимаю, почему Кремль прячется за спину вице-мэра Горбенко.
9 декабря 2011. Сейчас я попробую объяснить, что происходит с завтрашним митингом против фальсификаций на выборах, на который через социальные сети уже пообещали выйти то ли 50, то ли 60 тысяч участников.
Заявку на этот митинг подавали три человека — лидер «Левого фронта» Сергей Удальцов, его жена Настя и активистка движения «Солидарность» Надежда Митюшкина. И «Левый фронт», и «Солидарность», регулярно подают такие заявки, иногда им отказывают, иногда нет, если не отказывают, то митинг получается малочисленный и скучный.
И вот после того, как в понедельник на митинг «Солидарности» на Чистых прудах неожиданно вышло несколько тысяч человек, оказалось, что этот субботний митинг на площади Революции очень нужен буквально всем. Я общаюсь с администраторами посвященных этому митингу групп в социальных сетях — они не ожидали такого количества желающих выйти на этот митинг. Да вы, я думаю, и сами все видите и слышите — все об этом митинге говорят, все его ждут.
Власти — и Кремль, и московская мэрия, — явно растеряны, и история с площадью Революции, на которой анонсируются то ремонтные работы, то, прости Господи, первый в мире ледяной театр со сказкой «Теремок» про злого медведя, — все это говорит именно о растерянности власти, которая то придумывает одну хитрость — с «Водоканалом», то отменяет ее и делает шаг назад, чтобы на следующее утро придумать историю с ледяным театром. Такая частота перемены решения — явный признак отсутствия четкой позиции по поводу того, что делать с митингом. Отсутствие позиции властей.
Таких массовых и не привязанных к какой-либо политической силе уличных акций при нынешних российских и московских правителях не было никогда, и я не имею права осуждать их за их растерянность, с которой они реагируют на субботний митинг. Но эта растерянность есть, и она влияет на то, что происходит сейчас и что может произойти в субботу.
