Мама, Колян и слово на букву «Б» | страница 16
– А! Значит, хорошо поет… Молодец.
Неприличные сны
Говорю я маме своей: такой сон ужасный приснился – будто какой-то страшный уголовного вида типчик ко мне пристает.
Она говорит:
– Это потому что ты ведешь себя вызывающе.
– Ха-ха-ха, говорю, это же во сне было!
Мама говорит:
– Так ты, наверно, и во сне дембельские анекдоты рассказываешь. Вот к тебе уголовники и пристают – даже во сне.
О тараканах
Как-то мама мне говорит:
– Есть разговор… Срочный причем.
– Слушаю (говорю).
– У нас (говорит мама), – по-моему, завелись-таки тараканы (скорбная пауза, мхатовская такая). Что будем делать?
– Как – что????? Травить, искоренять беспощадно! До последнего трупа!!!!
– Пока что, – говорит мама, – я видела всего-то одного.
Вскоре я забыла об этом разговоре, а еще дня через три увидела таракана на столешнице в кухне. Ну и прихлопнула его с особым цинизмом. Мама была рядом. Тут я начала скорбеть и ныть (ну, не люблю я тараканов, уж простите).
– Что делать? – кричала я. – Вызывать зондеркоманду надо!
И тут вдруг мама говорит:
– Да не надо ничего, он, мне кажется, один и был: случайный такой таракан…
– Как? Ты видела одного, я – еще одного, другого.
– Да нет (говорит мама), – это тот же самый. Я его запомнила.
Геббельс и я
– Если бы я вышла замуж за алма-атинского немца с фамилией Геббельс, была бы Диляра Геббельс (сказала я маме).
Мама говорит:
– А зачем тебе выходить за него? Ты и так Диляра Геббельс.
Кто там шагает правой?
Сказала маме, что теперь и онанизм запретили.
– Причем оговорили, что можно, если только левой рукой: Интерсакс (говорю) пишет, что правую руку нужно освободить для правого дела.
Мама сильно покраснела.
Потом вдруг говорит:
– Может, они все-таки просто левшей учитывают?
– Как? По головам? (говорю).
Мама покраснела очень сильно и шепчет:
– По головкам… Ой! (вскрикнула она и юкрнула в свою комнату, испугавшись собственной смелости).
В поисках … хамства
Собралась как-то в Армению на фестиваль.
Мама говорит:
– И что ты там делать будешь?
– В каком смысле? Фильмы смотреть!
– Там (говорит мама, тяжко вздохнув), – мне рассказывали, не хамят…
– Так хорошо же?
– А как ты байки писать будешь? Тебе же без хамства плохо, как без кислороду: ты, по-моему, специально часто ездишь до «Планерной» без надобности и все рыщещь: кто бы нахамил?
О живописи
Приехав из Парижа, я как-то сказала маме:
– А мне Джоконда подмигнула!
Мама тут же говорит:
– Это она со страху… – Немного погодя мама продолжила: – Теперь надо на реставрацию. У нее тик останется…
