Роль православия в истории России трудно переоценить. Оно в прямом и переносном смыслах сформировало тело и душу народа. А во время тяжёлых испытаний сохранило национальные традиции, память о единстве. Поэтому православие невозможно выделить из контекста русской национальной идеи. И наиболее прозорливые и честные представители народа это хорошо понимали. Но понимали они и другое, а именно: что здоровые чувства национального единства и солидарности не должны вырождаться в национальную гордыню и национальный эгоизм.
«Национализм есть положительное благо и ценность, как творческое утверждение, раскрытие и развитие индивидуального народного бытия. Но в этом индивидуальном образе народном должно изнутри раскрываться всечеловечество».
Национализм только тогда даёт плоды, «когда национальность творческими усилиями раскрывает в себе вселенское, не обезличивая своего индивидуально – неповторяемого образа, но, вознося его до значения всечеловеческого» – писал Н. Бердяев.
Таким национальным гением с общечеловеческим звучанием и был Ф. М. Достоевский. Его жизнь протекала в сложную, переходную эпоху. В хаосе и анархии, которые сопутствуют переменам, одни мировоззренческие стереотипы сменяли другие, новые истины сменяли старые. Простому человеку в пёстром калейдоскопе мнений, пророков и лжепророков трудно было увидеть правду. Достоевский был одним из немногих, кто её почувствовал, осознал и поверил в неё. Он сумел распознать опасности, которые таят в себе «бесы» революционного рационализма, абстрактного гуманизма, буржуазно-мещанского практицизма, либерального сентиментализма, нигилистического скептицизма и рационального православия. В своих произведениях: «Преступление и наказание», «Бесы», «Братья Карамазовы» – он показал причину этих заблуждений: забвение христианских истин, православия. В юности социалист, участник кружка петрашевцев, пройдя через ужасы каторги, он не озлобился, а пришёл в православие, осознав, что наука и мораль, успехи в искусстве и экономике – пустые абстракции и фантомы, если они не одухотворены светом христианства, для которого нет ни иудея, ни эллина.
Его взгляды и много лет спустя не потеряли своей актуальности. Сегодня нас снова искушают лжеистинами – бесами, которых осудил в своих произведениях Ф. М. Достоевский.
Достоевский о «бесах» революционного рационализма
Революционный рационализм в произведениях Ф. М. Достоевского представлен образами Раскольникова, Шигалёва, Петра Верховенского. Читая «Преступление и наказание», мы впервые сталкиваемся с логически выверенными, но бесчеловечными, в сущности, фантазиями главного героя – Р. Раскольникова. Он делит людей на два неравных класса: один состоит из натур властных, способных господствовать над другими и вести их за собой. Они благодетельствуют человечеству, давая ему новые великие мысли, основывая государства, совершая преобразования и т. д.; их немного. Во втором классе находится многомиллионная масса, обыкновенные люди, исторический материал. Человеческая мораль существует только для обыкновенных людей, тогда как «властители» и «вожди», люди, принадлежащие по натуре своей к первому классу, свободны от всяких нравственных предписаний. Они могут нарушать все моральные законы и даже имеют право на преступление, если оно нужно для достижения их целей. Только они имеют право называться настоящими людьми, все остальные – «презренные вши». Если это «настоящему человеку» нужно, он имеет право без всякого угрызения совести убить «вошь». Но «вши» таких прав не имеет, и потому злая «вошь», то есть обыкновенный человек, который мучит других, не обладая правами властителей, особенно достоин презрения, и его следует уничтожить в первую очередь.
