Второй тип – это будущие злобные бабули. Кожа свисает складками, глаза делаются маленькими, щеки – дряблыми. Про фигуру молчу. «Если не тренировать мышцы, они атрофируются», – говорят красоткам в обтягивающих лосинах, и они начинают крутить колеса велосипеда яростнее. На располневших представительниц женского пола, которые сами на себя махнули рукой, слова не действуют. Никакие. Доводы в мусорный ящик к оберткам от сарделек.
В Непале все не так, как я привык. Женщины после сорока выглядят на шестьдесят, а то и старше. Все без исключения. А молоденькие просто некрасивые.
Утро не предвещает ничего хорошего. Холодно и промозгло. Внутри темно. Позавтракав, собираю свои вещи и благодарю хозяйку. Она странно улыбается и, ничего не сказав, уходит куда-то вглубь дома. Пожав плечами, направляюсь к выходу. Около него на стене висит кусок зеркала. «Вдруг у меня что-то отморожено?» – думаю я. Нужно проверить, чему это она улыбалась. Лицо воспринимается как-то не так. Смотрюсь в зеркало и ужасаюсь. Кожа покрыта морщинами. Волосы поредели. Я похож на пятидесятилетнего, а то и старше.
Когда ты просыпаешься на полжизни старше, оглядываешься вокруг. Твои сверстницы – шарпеи. Мне было двадцать четыре года. Не сказать, что моя жизнь была счастливой, но все же сносной…
Горы старят, горы убивают… Да, все верно. Но не за несколько же ночей? Не разводить панику. Нужно лететь домой, в Питер. Сейчас это главное.
Роюсь в рюкзаке и нащупываю паспорт. Год рождения по паспорту – тысяча девятьсот восемьдесят восьмой. Мне двадцать четыре года, все верно. Почему же передо мной стоит пятидесятилетний мужчина с моим лицом?
В любом случае, паника – не то, чему я должен поддаваться.
Быть может, так подействовала на организм холодная вода. На восстановление были затрачены ресурсы… борьба со смертью – не шутка.
Через какое-то время все нормализуется. Я верю в это.
Путь назад не самый приятный. Автобус заполнен по большей части местными. Меня укачивает и подташнивает. Ни с кем не разговариваю, пытаюсь уснуть. Морфей уже протягивает ко мне руки, но вдруг я подлетаю со своего кресла и прижимаюсь щекой к стеклу. На меня летят люди и их вещи. Мы перевернулись. Шустрые пассажиры вываливаются на дорогу и быстро организовывают рынок, будто ничего не произошло. Основной промысел непальцев – торговля. Неудивительно, что они пытаются продать свой товар даже в такой неподходящей для этого ситуации. Делать нечего, пока водитель чинит автобус, рассматриваю сувениры. В одном из зеркал отражается мое постаревшее лицо… Сейчас мне кажется, что жизнь, возможно, кончена, однако уже через минуту я беру себя в руки: во мне загорается надежда на лучшее будущее.
