— И? — подозревая подвох, подтолкнул, позволяя собой управлять.
— Хранили небрежно — вода затекла, почти все сгнило. Вот зачем в таком виде отдавать? Пусть бы продали еще тогда. Приятнее уж деньгами получить, чем откровенным гнильем.
Ну да. Смотрится издевательством. Хотя реально обычная безалаберность и ротозейство.
— Вещи — дело наживное, — произнес вслух. — Не жалей. — И потянулся к столику за расческой.
Обещать возможности Меншикова по обеспечению сладкого будущего — не в моей власти. И все же имеешь жену, заполучил и немалые расходы. Одевать придется в ближайшее время много и дорого. И сама молодая, и при дворе обязана бывать постоянно.
— Сейчас, — сказал, сажая ее к себе на колени лицом к большому зеркалу в позолоченной раме, обошедшемуся в шестьдесят один рубль. Немногие себе позволят столь ценный предмет. А я могу! Без него в нормальной спальне нечего делать. Слабый пол не поймет. А здесь отныне и надолго мой дом, и надутые губки из-за такого пустяка не требуются. — Займемся много более важным делом, чем давно пропавшее имущество.
Провел по волосам гребешком, еще раз. Уткнулся носом в тяжелый поток, спускающийся по спине, вдохнув в себя уже хорошо знакомый запах. Поцеловал в шею и вернулся к оставленному было занятию, неторопливо проводя по ее роскошной гриве. Моим прежним женщинам всегда нравилось такое поведение, а мне в охоту сделать приятное.
— За стол, когда невесту приведут, — сказала Саша неожиданно, — две косы ей заплетут: была одна — стало две, была девушка — стала женщина.
— Уже распустил, взяв замуж. Теперь это все мое достояние.
— Один раз — все равно что ни одного раза, — произнесла она со смешком.
— Ты хочешь этого, Саша? — Я впервые произнес имя вслух. До сих пор именовал Александрой Александровной.
— Если ты сначала позволишь внимательно изучить себя. Ну… — Она внезапно застеснялась, не находя слов.
— А разве может быть иначе? — сказал: очень хорошо ее понимаю.
Разве одним мужчинам любопытно осмотреть и ощупать в подробностях тело партнера? Правда, не думал, что вот так открыто попросит, но оно и к лучшему. Я все-таки чувствую и думаю категориями двадцать первого века, и забитая жена абсолютно ни к чему. Может, и удобно жить, отдавая команды, но я хочу дома спокойствия и комфорта, а не ожидания гадости и врага за спиной. А сей интерес не порок. Скорее, маркер. Чужих мужиков вблизи не рассматривала.
— Когда мы наедине, ты имеешь право выполнять любые фантазии. Например, наброситься на мужа.
