Мина на полотне была готова. Оставалось только выдернуть шпильку предохранителя. Это должен был сделать один из минеров, когда все отойдут в степь. Евгений поспешил на профилированную дорогу.
Я спокойно ждал, когда работа на дороге будет закончена.
Пока все шло так, как было задумано.
Шоссе решили не минировать — оно было так разбито, что фашисты им не пользовались.
«Закончим минирование дороги и отправимся в горы, домой», — думал я.
И вдруг со стороны Георгие-Афипской возник еле слышный в ночи звук. Он становился все громче. Быть может, самолет вылетел на ночную бомбежку?..
С каждой секундой шум становился отчетливее, яснее.
Поезд!
Из-за поворота, набирая скорость, под уклон на всех парах шел тяжелый состав.
Так вот о чем передавал своими разноцветными огнями «телеграф»! Фашисты пустили поезд не утром, а ночью!..
И это еще не все: по старому шоссе, очевидно, спутав его в темноте с профилированной дорогой, шли вражеские броневики, а по дороге тяжелые автомашины. Они приближались к нам.
Не теряя ни секунды, нужно было принять решение. Уходить в горы! Но в «волчьем фугасе» на полотне еще не была снята шпилька предохранителя. И шоссе было не заминировано…
Мимо меня стрелой пронеслись Евгений и Геня. Заряжая на бегу последние две мины, они побежали к шоссе. Быстро заминировали обе колеи и повернули к полотну.
Состав приближался. Видно было в темноте, как из поддувала паровоза вырвалось пламя. Слышался свист пара, размеренный стук колес…
Евгений и Геня бросились навстречу поезду.
— Что они делают? — крикнул над моим ухом Ветлугин. — С ума сошли! Остановите их!..
Поезд был уже в нескольких метрах от заложенной мины. Где было в этой спешке, да еще ночью, найти крошечную шпильку-предохранитель под рельсом в заложенной мине! И братья, не сговариваясь, решили поступить так, как только и можно было поступить в этой обстановке, — бросить противотанковые гранаты, чтобы ими подорвать мину и поднять поезд на воздух.
Не знаю, понимали ли они в ту минуту, что это грозило гибелью им самим? Думаю, что понимали. Не могли не понимать!
Я выхватил противотанковую гранату, побежал за сыновьями…
Поздно!
Одна за другой разорвались две гранаты. И тотчас же со страшным оглушительным грохотом взорвался «волчий фугас».
Огнем полоснуло по глазам. Обдало нестерпимым жаром. Перехватило дыхание. Взрывная волна, будто ножом, срезала крону тополя, стоявшего передо мной, отбросила меня далеко назад, придавила к земле.
