Тимур(берет ее на руки). Раз клей кончился, значит, сегодняшняя норма выполнена. Ни одной другой женщине я бы никогда не позволил так обращаться с собой.
Маргарита. Я помню, милый, я потому так и обращаюсь, что помню.
Тимур. Фу, какая липкая, какая противная.
Маргарита. По-моему, очень сексуально.
Тимур. Так и будешь его ждать? Всю оставшуюся жизнь? На Путивле-стене?
Маргарита. Так и буду.
Пауза.
Тимур. Пацифизм – это СПИД. Иди в душ ногами. (Ставит ее на пол, отряхивается от клея.)
Маргарита. Какой ты мелочный! (Уходит.)
Тимур(крутит глобус, поет).
Небесный град Ерусалим
Горит сквозь холод и лед,
И вот он стоит вокруг нас,
И ждет нас, и ждет нас…
Квартира Вадима Петровича.
Маргарита сидит в кресле и курит, Вадим Петрович приносит кофе, разливает его по чашкам.
Вадим Петрович. Так что случилось?
Маргарита. Много.
Вадим Петрович. Вы как-то странно выглядите. И волосы…
Маргарита. Да. Волосы мокрые. Упала в озеро. Кормила лебедей, загляделась на воду и упала. Вода – она, знаете, тянет.
Вадим Петрович. А где вы взяли лебедей?
Маргарита. У Новодевичьего монастыря. Я там живу. А что, никого нет?
Вадим Петрович. Нет.
Маргарита. И не будет?
Вадим Петрович. И не будет.
Маргарита. Вы решили меня трахнуть?
Вадим Петрович. Послушайте, Маргарита, по-моему, это вы позвонили с утра в истерике и попросили о встрече.
Маргарита. Я. Ой, у меня колготки поехали! Надо же! (Задирает юбку, смотрит колготки все выше и выше.)
Вадим Петрович(становится спиной к ней). Разберитесь сначала с колготками, потом будем разбираться с проблемами.
Маргарита. Спасибо. Не поворачивайтесь, пожалуйста, еще секунду. (Вынимает из сумки диктофон, включает, прячет обратно в сумку.) Ну надо же, последние колготки!
Вадим Петрович. Видимо, падая в озеро, вы зацепились ими за водяного.
Маргарита. Можете поворачиваться.
Вадим Петрович(садится, пьет кофе) Вы сказали, что у вас неприятности.
Маргарита. По-вашему, упасть в озеро – это приятность?
Вадим Петрович. Значит, вы явились просто потому, что вам захотелось увидеть меня.
Маргарита. Вы помните, как мы познакомились?
Вадим Петрович. Конечно, вы пришли брать у меня интервью, а сами выпросили денег на какую-то газетенку. В результате выяснилось, что вам не нужно ни то, ни другое.
Маргарита. Мне нужны вы. Немножко. Хотя я знаю, что вы предадите.
Вадим Петрович. Я?
Маргарита. Вы! Закон жанра. Я сама его вывела. Мужчина-отец предает, а мужчина-сын не предает. Отец старше, он знает, что умрет раньше. А что такое смерть, как не предательство? Он подсознательно запрограммирован на предательство. А мужчина-сын подсознательно помнит, что он будет хоронить. Поэтому после разрыва с мужем я выбираю только мужчин-сыновей.
