– Симпатию?
Его уверенность в себе упала еще больше.
– Именно это ты ко мне испытываешь?
– О, ради…
Раздраженная девушка вывернулась из его рук и вызывающе подбоченилась.
– Что вы хотите, ваше высочество? Письменную исповедь в том, что я лежала без сна прошлой ночью, желая, чтобы вы сопели рядом со мной вместо Герцога? Торжественное приглашение занять его место?
Он вглядывался в ее лицо, глаза и читал в них лишь негодование и досаду. Никакого подсознательного страха – следствия давней травмы. Никакого чопорного стародевичьего колебания, боязни остаться голой и потной в постели с мужчиной. Никаких сомнений в том, чего хочет.
Его угрызения совести умерли мгновенной смертью, когда на смену им пришла волна голода.
– Никакого приглашения не требуется. Я возьму это.
Он снова потянулся к ней. Нашел губы.
– И это! – прорычал он, покрывая поцелуями ее горло. – И это, – прошептал он, когда его рука нашла ее грудь.
Когда после стольких дней ожидания, он с удовольствием подхватил ее на руки, его сознание попыталось рассеять красный туман. Но последняя отчаянная битва с совестью не удалась. Хотя она, черт побери, растеряна. Все еще беззащитна. Несмотря на ее гневную речь, он не должен был нести ее в постель.
Не должен был, но сделал это.
Какой-то противоречивый внутренний голос твердил, что эта беззащитность вызывает желание укрепить спасательный круг, о котором она упомянула. Сделать якорь еще более надежным.
Последняя мысль потрясла его. Хотя недостаточно для того, чтобы остановить. Особенно потому, что в окна лился лунный свет, мягким сиянием обволакивая ее лицо и припухшие от поцелуев губы.
Его голод взорвался, превратившись в жадную мучительную потребность.
Он поставил ее рядом с кроватью и поспешно, забыв о нежности, стал раздевать. Нетерпение сделало его неуклюжим, но зажгло в Натали подобное вожделение. Она стащила с него рубашку, осыпая жадными поцелуями грудь, и стала возиться с пуговицей джинсов.
Он откинул толстую пуховую перину и бросил ее на простыни. Ее тело было гладким и теплым, сочетание золотистых отблесков и темных теней. Когда она зацепила ногой его ногу, ему пришлось бороться с первобытным желанием вонзиться в нее. Но сначала нужно кое-что выяснить.
Утопив пальцы в волосах, он быстро поцеловал ее и тихо признался:
– Только чтобы ты не думала, что это твоя идея, знай, я обдумывал разные планы затащить тебя в постель еще с того момента, когда в Нью-Йорке пришел в твою гостиницу.
