"Как же? Куда же? - подумалось мальчику N. - Ведь луна же должна быть..."
- Луна ничего никому не должна.
- Понимаю.
Сразу забыв про луну, мальчик N вместе со слоном почувствовал, что растворяться ему слишком мягко. Хотелось чего-то существенного, жёсткого и острого.
Весь раствор заметался. Мягкое было такое замечательное. Но ведь и жёсткое...
- Всё. Понял. А за что это мне так повезло?
- Всем повезёт.
- И что я мясо ел - не считается?
- Уже нет. Теперь живи. Ну что?
- Всё я решил. Времени у меня, значит, бесконечно.
- А то.
- Бесконечно, значит, много. Тогда я хочу весь песок - речной, морской, из карьеров - весь, какой есть, мылом намылить. Я хочу быть и песком, и мылом. Зачем - не знаю. Но очень хочется.
- Мылься, сколько влезет.
В мыльном растворе опустился мальчик N на землю. И понял, что не ошибся. Он был мылом и песком. Мылом всегда одной температуры, а песком везде разной. Мальчик N намылил все пески Африканских пустынь, песок в детских песочницах и в лотках для кошек, на пляжах Чилийского побережья и в строительных баках. С наслаждением мылил он песок на самом дне Чукотского моря - ледяной и крупный. Холодом морских глубин хватало его за бока (если у мыльной пены и песка эти бока были).
Мальчик N - песок и мыло, заходился от счастья. Он не думал. Он залегал и мылил.
- Будешь, мальчик, думать про тех, кто сейчас оказался в намыленных песках?
- Давай.
Мальчик N подумал. Неспеша. Подумал и быстро - про всех сразу. И затем стал ими - всеми сразу. Ел, пил, мёрз, лежал мёртвым и захлёбывался одновременно.
Он побывал даже песком на коврах и половиках своей квартиры. Тем песком, который приносили обычно домой на ботинках. Аккуратно, песчинку к песчинке намылил у себя дома мальчик N, да так и оставил. Пусть мыльное всё побудет. Вот удивятся.
В ковре была своя жизнь. Когда мальчик N это увидел, то понял, что теперь он хочет именно туда.
В ковре жили пухопероеды. Весело катались они друг на друге, ели и пили, умирали целыми селениями, если на них ступала нога человека. Жизнь у них быстро возрождалась. Пухопероеды любили размножаться. Мальчик тоже размножился. Было его много, а теперь стало ещё больше.
Потом мальчик N стал царём пухопероедов, жил без особого почёта в складке ковра, ел пыль, жевал пух. Смерч пылесоса уничтожил как-то большую часть его населения, тогда мальчик N стал всеми пухопероедами сразу, обиделся и ушёл жить в старые шерстяные тапочки. Объявил войну молям и победил. Его человеческая семья решила, что в этом ей помог дихлофос. И ошиблась.
