– Хорошо, Чарли сказала, что придёт на твой пикник, так что теперь давай поедем домой, а ей позволим вернуться к её вечеру.
Дейви заключил меня в медвежьи объятия, прежде чем прыгнуть в Caddy, а Нона подошла ближе и взяла меня за руки. Её руки прохладнее моих, а кожа мягкая, как у ребенка. Я не хочу отводить взгляд, потому что тогда буду смотреть на её мягкое лицо и в глаза, которые скажут мне правду, а для меня гораздо предпочтительней оставаться скрытой. Она знает обо мне больше, чем мне хотелось бы, и я уверена, что она обвиняет меня в разрушении её семьи. Именно это я делаю. Я разрушаю.
– Посмотри на меня, деточка.
Я колеблюсь, хотя знаю, что это неоспоримо. Я закрываю глаза и вздыхаю, прежде чем открыть их под натиском вины, которая вот-вот просочится в меня и никогда не покинет. Она может осесть там с другими нежеланными чувствами. Я ожидаю увидеть в её глазах обвинение и презрение, борющихся с любовью ко мне, ведь я всегда была для нее ребёнком, но вижу в её голубых глазах лишь печаль и сочувствие. Думаю, мне следовало ожидать и это.
– Ты держишься на плаву, – говорит она, прежде чем убрать мои волосы в сторону и провести пальцем по грубому порезу, который пытается покрыться коркой, – но ты близка ко дну.
Мои губы вопросительно открылись, но она качает головой и вздыхает:
– Не отрицай этого, Чарли, милая. Я вижу это и чувствую своими старыми костями. Тебе нужно выбраться из этого омута, прежде чем ты утонешь. Ты понимаешь?
Думаю, что понимаю. Я предполагаю, что также она не хочет, чтобы я потащила её мальчиков за собой, на дно. Я киваю и криво улыбаюсь.
– Нона?
– Нет. Это была не твоя вина, и чем раньше ты позволишь этому запечатлеться в твоей прекрасной головке, тем лучше. Нам всем нужно двигаться дальше, детка. Тебе больше, чем любому из нас.
Слёзы наворачиваются на глаза, искажая зрение. Они хлынули из глаз, вниз по щекам одна за другой. Ее старая мягкая рука утирает мои слезы, и Нона целует меня в щеку.
– Чарли, милая, я люблю тебя, как родную внучку, и ненавижу видеть тебя такой. Если бы я могла исправить это, – она кивает в сторону дома, указывая на Пола, – я бы исправила. Но беда в том, что ты в отношениях с тем явно опасным парнем, и только ты можешь решить, как будет лучше поступить для тебя. Не я, не Нейт, понимаешь?
Я киваю и чмокаю её покрасневшую щеку, прежде чем повернуться и возвратиться к опасной и беспокойной жизни, в которой я явно тону.
Закрываю входную дверь и глубоко в подсознании различаю звук отъезжающей машины Ноны, но единственные мысли, занимающие важнейшее место в моем сознании – возможно ли изменить мой образ жизни прямо сейчас.
