Цитаты из Андрича, не говоря о беломраморном Лаокооне, были перебором, слишком много для нашей статейки, продолжать разговор стало невыносимо, Саниттер сказал Мишу: перемудрили вы с этим сексом, не могло быть такого (Розу многие видели всего во второй раз, из любопытства многие заявились в дом без приглашения) — не удивительно, что народ стал выходить во двор и разбредаться по комнатам.
Да, сказала журналисту Лили, Б.О. (40 лет) заходил к ней в комнату и склонял к соитию. Вложил член ей в руку, но она его к себе не подпустила. Аккуратно отодвинула. Потом, уже ночью, Лазо встал с постели — откуда, из какой постели? — чтобы закрыть окно в соседней комнате — неподалеку шла дискотека и стоял шум. Тогда он увидел Б.О. (40 лет) в луже крови. Они сразу подняли тревогу, вызвали полицию, «скорую» и, вероятно, газетчиков. С тех пор они Б.О. (40 лет), которого оба любят всей душой, не видели — их не подпускают его родители и куда-то его спрятали. Говорят, у матери Б.О. (40 лет) в отделении психиатрии был со Звездицей неприятный разговор.
Эта история широко освещалась в прессе. Интересно, что на нее обратил внимание белградский бомонд, фашиствующее крыло во главе с длинноносой дочкой всемирно знаменитого шахматного комментатора «Политики» Виявицей, которая сразу позвонила Лили и сказала, что чувствует ее своим альтер-эго! Хотя из слов Виявицы выходило, будто Лили отсекла половой орган Б.О. (40 лет) одной из сабель сербских героев. Лили тут же с помпой пригласили в Белград, организовали показ коллекции, режиссером и помощником при его-то женственности, конечно, выступил Лазо. Именно этого они так хотели, об этом мечтали всю жизнь. Думаю, без этого скандала они бы с голоду умерли, Лазару не на что было бы покупать наркоту. Б.О. (40 лет) со своей неудачной кастрацией их просто спас. Иногда Лили даже называла его Абеляром, хотя себе вряд ли отводила роль Элоизы.
Во второй раз я прочитал статью, все еще пребывая в смятении и имея грешок на душе, как сказал бы Йонатан, к этому моменту наш «Песчаный замок» опустел, и даже Роза уехала в Нови-Сад. С лупой, протертой кожей косули, я приступил к изучению коллекции раковин на комоде. Сколько вывернутых наизнанку, раскрытых (izvadjena) вагин (picka). Складывая руки, пусть не для молитвы, я ощущаю их ладонями. Значит, она, все-таки, вынула (izvadila) ее, свою вагину (pičku) и положила мне в руку в обмен на мой отсеченный, кастрированный, окровавленный и брызгающий кровью пенис.
