- Он чего?
- Он сын главного врача терапевтического отделения. - ответила заговорщицки Галина Петровна. - Ну зачем ему в армию?
- Ясно... А мне он зачем, ординарцем, что ли?
- Ну... Пусть работает. Не обижай его, ладно? - прямо-таки попросила Галина Петровна. - у нас ни санитарок, ни сестёр не хватает. И он тоже будет, будет помогать...
- Одним словом, медбрат. - решил Фома. - Ясно. Теперь он мне будет обед носить?
- Он. - Галина Петровна сказала так ласково, как будто блином с вареньем одарила.
... И Сергуня стал носить Фоме больничную еду, сообщения и гостинцы, в изобилии передаваемые родителями, родственниками и друзьями, которые сами стояли под окном и общались с Фомой через стекло.
Сергуня был тихим, постоянно путался в халате, даже в коротком, форменный медицинский берет, пилотка и даже шапочка так и съезжали с его головы. Жить Сергуне, который находился как бы в армии, приходилось не дома, а в отведённом ему месте при больнице. Так имитировали ему военно-полевые условия. Несколько раз Сергуня попробовал пожаловаться Фоме на то, что он хочет домой, но всё самостоятельно понял - и Фоме даже не пришлось его ставить на путь истинный. Иногда Сергуня подолгу сидел в палате Фомы, когда тот предавался послеобеденному лежанию. Фома дремал, делая вид, что не спит, а Сергуня рассказывал последние новости из жизни больницы, сообщал, что будет сегодня на полдник и ужин, и как это всё обычно готовят. Он носил Фоме сигареты, и Фома курил с ним в ванной. Сергуня очень хотел бы услышать от Фомы рассказы из опыта его личной жизни, его мнение о кино и музыке. Но Фома не говорил особенного ничего, лишь шутил шутки, которые Сергуня изо всех сил старался запомнить, а затем блеснуть ими где-нибудь при первой возможности. Сергуня уходил всегда заинтригованный, проникаясь к Фоме завистью и уважением одновременно.
...На девятый день пребывания Фомы в больнице имени Красного Креста в одном из боксов первого этажа началось вдруг серьёзное оживление. Туда явно кого-то помещали болеть, и Фома не мог оставить этот факт без внимания. Его верный посланец Сергуня принёс весть, что в третий бокс кладут сразу двух больных, и того, и другого с подозрением на дизентерию.
- Ну что, дристуны, как здоровье? - когда новеньким тщательно промыли внутренности и отправили их, отныне пациентов, лежать по кроватям, спросил Фома, неожиданно появляясь в дверях их палаты. - Лежите?
- Лежим, - сказал один из них, тот, чья кровать была дальше от Фомы.
