– А ты разрешишь мне привязать тебя шарфами? – вдруг спросила она, с трудом переводя дыхание от его ласк.
Он замер в ответ на ее комментарий и посмотрел на нее сверху вниз с нечитаемым выражением на лице:
– Ни одной из любовниц я не открывался до такой степени.
– А мне откроешься? – спросила она, зная, что его ответ имеет огромное значение, хотя не понимала почему.
– Да. – Их взгляды встретились, лаская друг друга. – Когда-нибудь.
Роми переполнил восторг. Но она знала, что Максвелл может принять его за триумф. Поэтому она просто кивнула и сказала:
– Я думаю, тебе понравится.
– Однажды мы это выясним.
Но не сегодня. Сегодня они будут неторопливо заниматься любовью, и Роми подарит Максвеллу свою невинность.
Он стал жадно ее целовать, его ласки были все нетерпеливее и настойчивее. Роми не подозревала, что может испытыв ать такие чувственные ощущения.
Он опустился на нее, одарив собственническим взглядом:
– Ты моя, дорогая. Ты только моя.
Максвелл не спрашивал, готова ли она, потому что обо всем догадался по ее затуманенному и умоляющему взгляду. Он резко вошел в нее и принялся неторопливо двигаться.
Он занимался с ней любовью осторожно, но страстно. Получая физическое удовольствие, Роми чувствовала, как между ними возникает эмоциональная связь, хотя они не любят друг друга. Словно невидимые нити, создаваемые их интимным актом, выстраивали между ними отношения, прочнее любой романтики.
Их близость была сильнее слов и признаний в любви. Отныне Роми всегда будет чувствовать неразрывную связь с Максвеллом.
Вероятно, так будет потому, что он ее первый мужчина.
Максвелл задвигался быстрее. Их дыхание становилось все прерывистее, на разгоряченных телах блестел пот. Сердце Роми билось так часто и громко, что его биение эхом отражалось в ее ушах.
Вцепившись в его плечи руками, она закричала от нахлынувшего наслаждения. Она почувствовала, как Максвелл замер, стиснув зубы, а потом громко простонал.
Роми пережила самый волнующий момент в жизни. Она ни с кем не была близка до такой степени: ни с семьей, ни с названой сестрой.
– Дорогая. – Максвелл опустился на нее, шепча по-русски у ее волос.
Она с радостью ощущала тяжесть его тела, не заботясь о том, что с трудом переводит дыхание. Она не знала, что он говорит, но слышала в его словах нежность и эмоциональную теплоту.
Спустя время Максвелл приподнялся и, решительно обнимая, опустился рядом с ней.
– Было замечательно, – сказала она, хотя он наверняка понял, что чуть не свел ее с ума.
