Департамент здравоохранения связался с Обществом защиты животных, но поскольку его члены были заняты — стояли на платформе в Фернандина-Бич на параде в честь Четвертого июля, — нам пришлось ждать, пока их не наградят. Они заняли третье место, если кого волнует.
В конце концов явились и они, и конфисковали свинью, из чего следовало, что у меня есть все для свиного жаркого, кроме свинины. Когда бригада «Скорой помощи» умчала пацана в больницу, я совершил набег на ближайший «Винн-Дикси»[13], купив четыре больших окорока, нарезанных по спирали, и несколько фунтов бекона. Назвать это жареной свиньей было бы затруднительно, но я мог поджарить окорок в сале, вытопленном из бекона, и все равно устроить нашим постояльцам незабываемую трапезу.
— И сколько у нас останется после предложенного вами полного возмещения? — поинтересовалась Бет.
Мы были на кухне. Оставалось полчаса до полуночи этого долгого, жаркого дня, и я был выжат как лимон. Все остальные, впрочем, тоже.
— Как ни странно, мы уберегли все, — ответил я.
— Скидка в десять долларов с объявленной цены помогла, — добавила Рейчел.
— Спасибо, ребята, — кивнула миссис Дэниелс. — Вы оба сегодня были великолепны. — Она поглядела на меня. — Нет вестей насчет паренька, которого увезли в больницу?
Рейчел неожиданно удивила меня сообщением:
— Его зовут Д’Оги.
— Догги? — не понял я.
— Ага. Только пишется не так, — кивнула моя подруга. — В общем, я поговорила с доктором. Говорит, он поправится. Пересадка и всякое такое ему не понадобится.
— Вы разобрались, что он делал в вашем кострище? — спросила Бет.
— Ни малейшего понятия, — сказал я.
Прикрыв рот ладонью, хозяйка гостиницы попыталась подавить зевок, но не преуспела в этом и пустила его на самотек, не извинившись.
— Ладно, я уже готова, — произнесла она. — Люблю вас, ребята.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и выждали несколько минут, пока Бет устроится у себя в спальне и закроет дверь своей ванной. Услышав журчание воды в ее раковине, я вручил Рейчел корзину для пикника и велел перевернуть ее.
— Видишь что-нибудь необычное? — осведомился я.
— Я и правда устала, Кевин. — Вернув мне корзину, подруга направилась к лестнице.
— Рейчел! — окликнул я ее. — Это важно.
Остановившись, она нахмурилась:
— А до завтра это не обождет?
— Десять секунд, клянусь!
— Такого долгого дня я и не упомню. Ненавижу прислуживать. Я устала. Я хочу в постель.
Я приложил палец к губам, давая приятельнице знак понизить голос, и прошептал:
