Подобные споры чуешь за версту.
— Между нами все складывается замечательно, — провозгласила Рейчел.
Я настороженно кивнул.
Мы сидели на качелях на крыльце «Приморья» — пансионата в Сент-Олбанс-Бич во Флориде. Вечерело, и легкий летний бриз с океана отгонял москитов. Мы только что отобедали в «Ше Ву» — помпезной забегаловке на Кейн-стрит, и я мысленно отнес эту трапезу к категории где-то между ужасающей и оскорбительной, что, впрочем, никого из нас не подкосило.
— Ты любишь меня, — заявила Рейчел.
— Люблю.
— И со мною весело, правда?
— Несомненно.
— Только вообрази, насколько веселее будет нам жить вдвоем!
Я не отреагировал, даже бровью не повел.
— Кевин! — позвала меня моя собеседница.
— Ммм?
— Что скажешь?
Настал один из тех моментов, когда приходится быть или честным, или счастливым, но никак не одновременно.
— Кевин? — повторила Рейчел.
Вдали тихонько прогромыхал поезд. Голова подруги покоилась у меня на коленях. Она подняла на меня глаза, вглядываясь в мое лицо, пока я ногой покачивал качели.
— Кевин?
Рейчел знала, что меня зовут Донованом Кридом, но при знакомстве я назвался Кевином Воном, и ее устраивало это имя, а мне было по барабану, как меня называют.
— Знаешь, что я думаю? — сказал я.
— Что, милый? — мурлыкнула прижавшаяся ко мне женщина.
— По-моему, все и так обстоит лучше некуда.
Ее тело окостенело на полсекунды, прежде чем последовала реакция — полезная толика информации для досье у меня в мозгах, потому что продолжение моего бренного существования зачастую зависит как раз от знания подобных мелочей. Для большинства людей полсекунды — это быстро. В моей же профессиональной деятельности (я убиваю людей) это целая жизнь.
В буквальном смысле.
Так что Рейчел, по моим стандартам, была мучительно медлительна, и это хорошо, потому что биполярное расстройство ее личности усугублялось с каждым днем нашего отпуска, порой ведя к внезапным вспышкам ярости. Мне нравится с нею встречаться, но устоявшиеся отношения могут поставить мою жизнь под удар. Пока я сохраняю бдительность, она не может мне серьезно навредить. Но если мы заживем вместе, мне рано или поздно придется уснуть, и тогда — пиши пропало!
