). Причем, слова «с одной стороны» и «с другой стороны» следует понимать буквально: в оглавлении английского издания эти главы помещались на соседних страницах разворота. То есть, «два в одном», философия и экономическая теория в одном флаконе. Это было особенно интересно. Системная картина мира, предлагавшаяся марксизмом, требовала такой же системной замены. Забегая вперед, следует сказать, что надежды полностью оправдались.
Гр. С.Из ваших слов можно заключить, что марксизм был для вас чем-то значимым. Как это произошло?
А.К. Как говорится, ничего личного. Просто марксизм был теорией, претендующей на объяснение всего в жизни общества. При этом он же был единственно доступной общественной теорией. «Единственно верное учение», как вы помните. Прежде чем выносить оценки, надо было разобраться. Вот я и пытался. Я ведь учился в техническом вузе в Челябинске. Альтернативы просто не было. А эта проблема мне была интересна. Интерес был вполне академическим — полученное мной инженерно-экономическое образование к изучению общественных наук не обязывало. Это даже громко сказано — «инженерно-экономическое образование». На самом деле я обучался по специальности «инженер по организации автотранспортных перевозок», а проще говоря, «грузи больше — вози дальше».
Конечно, мне повезло со временем. Политэкономию социализма я изучал по публицистике 1987–1989 гг., читая все толстые журналы и несколько газет, а также все выходившие тогда книги по экономической реформе и истории СССР 1920-х-70-х годов. Но все это происходило под лозунгом защиты истинного марксизма, очищения от его искажений. Табу снимались очень медленно. Вспомните, еще в 1989-м году (я как раз тогда окончил институт) их было полно.
Потом о марксизме просто забыли, сказав, что он не прошел проверку практикой. Остался, однако, вопрос: а кто-нибудь у нас видел его теоретическое опровержение? В этой сфере исторический опыт не может ничего ни доказать, ни опровергнуть. Многие и сегодня пытаются его творчески развивать. Посмотрите на писателей, пишущих о том, что им видится «за пределами экономического общества». Читателю сообщают, что «автор предлагает новую парадигму осмысления экономических процессов, с середины 70-г годов изменяющих облик современной цивилизации». А в фундаменте этой «новой парадигмы» — старый марксизм. И это не история мысли, а модные сегодня теории постиндустриального общества, к которому так все стремятся.
