- Ну, гуттаперчевый мальчик, говори, пока жир на тебе не застыл, ты зачем на трубы полез? - Галина Гавриловна старалась сделать всё, чтобы Петру Брониславовичу не было стыдно за своего питомца. - Чего молчишь, акробатик? Что нам с тобой делать?
Антон отмалчивался и скрёб ногтями жир.
- Предлагаю его кипятком обдать. Сразу весь жир сойдёт. - предложил Костик.
- Ага, вместе с кожей! - Зое Редькиной было очень жалко соседа по парте.
- Тогда предлагаю замочить его в скипидаре на ночь, а внутрь касторки заставить принять. - методы Кости Шибая были старинными и суровыми.
- Нет уж, дудки! - услышав о касторке и скипидаре, встрепенулся Антон, и даже капли жира полетели от него в разные стороны.
- Я тебе дам "дудки"! - увидев, что Антон дёрнулся в сторону, собираясь удрать, заявил Костя.
- А я добавлю. - проговорил Витя Рындин, и Антон покорно опустил руки и дёргаться перестал. Витя так добавит...
Тем временем Галина Гавриловна подозвала двух работниц в синих халатах.
- Не волнуйтесь Пётр Брониславович, - бодро сказала Галина Гавриловна, подавая Петру Брониславовичу полотенце, - с вашим мальчиком всё будет хорошо. Его нужно только скорее в моечную отправить, его там из нескольких шлангов водой окатят, как следует, - и порядок!
- Кипятком окатят?! - в ужасе вскрикнул Антоша Мыльченко. - Нет!
- Там разберутся. - строго сказал ему Пётр Брониславович. - Давай-ка, иди за тётями.
- Пойдём, мальчик...
Антон с сомнением посмотрел на работниц и принялся капризничать:
- Ой, нет, я не могу идти! Скользко мне! Ой, и плохо! Понесите меня!
- Да, размечтался, одноглазый, как говорят у нас в деревне, угрожающе ухмыльнулся Шибай, - смотри, как только тебя там помоют, приходи сюда, не заблудись.
- Ага! А ты меня, Костя, бить будешь! - так пронзительно воскликнул Антоша, что обе работницы чуть не заплакали от жалости.
- Нет, поцелую тебя в твой сало-жировой лоб! - снова ухмыльнулся Костик.
Антон после этих слов, казалось, пристыл к полу и не двигался.
- Да иди, не бойся, никто тебя такого не тронет! - двумя пальчиками подтолкнул Антошу в спину Владик.
Антон сразу поверил и направился вместе с жалостливыми работницами и Галиной Гавриловной куда-то в глубину заводских помещений. Класс во главе с Петром Брониславовичем остался рассматривать движущиеся части колбасных машин. Некоторые уже с явной неохотой подъедали остатки дегустации. Пётр Брониславович время от времени молча качал головой, и на лице его можно было прочитать душевную борьбу.
