Теперь обвинила его в том, что он трус, только для того, чтобы оттолкнуть. Хотя, он мог быть и помягче с ней. Он мог сказать, что будет ждать ее. По крайней мере, признать, что между ними вспыхнула искра. Вместо этого безжалостно обидел ее. Оскорбил ее. Разорвал хрупкое сердце на клочки. Он заставил Лию чувствовать себя так, будто та была раздражающей мухой. Ребенком, который сопровождал своего папу в дом его бабушки. Глупой девчонкой, которая цеплялась за каждое его слово. После стольких лет убеждений, что она, наконец, пережила свои безнадежные чувства к нему, последним, что было нужно Лии, так это снова в него влюбиться.
Разве Кейд не понимал, насколько его слова причиняют боль даже сейчас? Насколько опасно пробудить это желание, пролежавшее в спячке в ней так долго? Все это было не справедливо, черт побери! Потому что, как бы она не хотела произнести эти слова, не могла заставить их сорваться с губ. Не могла заставить себя сказать то, что он посмел ей тогда сказать, потому что в ее случае это была не правда. Лия хотела Кейда, так сильно, что ей было даже больно.
— Черт тебя побери, Кейд.
Его рот требовал ее. Лия отодвинулась, но он держал ее, сильные пальцы сжимали мягкое беззащитное горло, не достаточно сильно, чтобы причинить ей боль, но давя, чтобы она знала его намерение. Свободной рукой он прошелся по ее талии, и в итоге положил руку ей на поясницу. Он резко оторвал ее от стола и прижал к своей груди. Твердый член коснулся ее бедра, и Лия ощутила всю его длину, и сглотнула. Этого не могло произойти. Она больше никогда не могла потеряться в Кейде.
Кейд просунул язык сквозь барьер ее губ. Поцелуй не был нежным, он не спрашивал у нее разрешения. Рот Кейда требовал. Выбора не было. Все, что она должна была делать — это слушаться. Огонь ринулся по венам Лии. Мужчина прикусил ее нижнюю губу, и вновь у нее между бедер стало жарко. Ее клитор бился в такт с пульсом, а сердце грозило выпрыгнуть из груди. Она никогда не знала такой страсти. Такой животной чувственности, которая поглотила ее и увлекла в вихре, заставляя задыхаться и трястись от желания.
Она никогда не боялась того, что чувствовала, больше, чем сейчас.
Лия положила ладони на грудь Кейда, готовясь отпихнуть его подальше. Вместо этого она стиснула отвороты его жилета и притянула ближе, держась так, будто боялась, что он вновь повернется и уйдет. Любые рациональные мысли испарились под натиском его жадных поцелуев. Кейд пожирал ее, и Лия не желает ничего большего, чем быть его едой.
