«Желаю скорости Императора, „Темпестус“».
«Пролей их кровь, „Темпестус“».
«Возвращайся к нам с победой, брат».
«Кого бы ты ни встретил, убей всех».
— Лево на борт!!! — скомандовал Шехерз, и в ответ корабль накренился под ним, так как гравиустановки не смогли справиться с резкой переменой курса.
Изображение на экране стало меняться из-за постоянного обновления данных, когда серебристые группки истребителей противника описали широкую дугу над «Темпестусом». Мимо носа боевой баржи пронеслись поднявшиеся встретить их дружественные штурмовики, на дисплее отмеченные зелеными точками.
— Приборы показывают в пространстве пятьсот вражеских целей, — прозвучал голос с мостика.
Информация изливалась вереницей разных фигур и символов на вспомогательных экранах. Шехерз привык держать большую часть таких данных в голове, мысленно воссоздавая картину разворачивающегося сражения, как если бы голомат машинного духа передавал ее прямо ему в сознание.
Имперских истребителей насчитывалось чуть меньше двух сотен. Половина из них была из эскадрильи сопровождения «Сабля», с «Венджант этернам» и космонесущей платформы «Безжалостный». Остальную часть составляли осиротевшие эскадрильи истребителей, чьих «родителей» уничтожили.
— Подать энергию на верхние батареи, — скомандовал Шехерз. — Задирайте нос, мы пойдем на таран. Послать аварийные партии к передним постам.
Большую часть его приказов исполняли прежде, чем он отдавал их вслух. Неизбежность боя заставляла экипаж готовить корабль к скорому кровопролитию.
Среди членов команды мало кто представлял, куда именно они направляются. Знали об этом только офицеры корабельного мостика по долгу службы, так как они провели расчеты и вычислили векторы, чтобы «Темпестус» лег на курс к миру-механизму. Если кто-то из них и выразил ужас перед грядущим столкновением, до слуха Шехерза это не дошло. Поскольку они служили ордену Астральных Рыцарей, от них ожидалось встретить гибель в пустоте космоса, если того однажды потребует орден. И капитан Герельт ни за что не позволила бы ни одному человеку на ее мостике выказать беспокойство в преддверии этой самоубийственной миссии, хотя наверняка кто-то его испытывал сейчас.
Экипаж непременно погибнет. Шехерз прекрасно это понимал. Эта мысль не давала ему покоя с того самого момента, как Амрад озвучил свой план по использованию «Темпестуса» в качестве оружия. Космодесантник, в особенности магистр флота, никак не мог позволить, чтобы это как-то повлияло на предстоящий ему выбор. Он не гордился этим. Ему просто приходилось быть таким.
