Чем старше становились я и мои одногодки, тем меньше внимания обращал на нас Сука. Но и это не спасало, ведь кроме директора были ещё и другие учителя. Хуже всех был физрук - Сальников Григорий Степанович, от одного упоминания фамилии которого хотелось принять душ и почистить зубы. На мальчишек он практически не обращал внимания: поиграл в футбол на уроке - получил 5, побегал пару кругов - 4, пришёл на урок и покурил в сторонке - имеешь 3. С нами было хуже: на уроках и бегали, и прыгали, и через козла скакали. Особенно любимым упражнением физрука было подтягивание. Ещё бы, ведь при этом можно было с чистой совестью «помогать», лапая наши задницы.
Некоторые девчонки с ним спали добровольно, тем самым немного облегчая себе жизнь. Их не презирали - принцип «каждый выживает, как может» был понятен всем. Утешало лишь то, что физрук предпочитал девочек постарше нам, с оформившейся фигурой и чёткой грудью. Но в то же время все осознавали, что вскоре очередь дойдёт и до нас. И с теми, кто воспротивится, произойдёт много чего нехорошего.
Единственным светлым пятном моей жизни была библиотека. Нет, не наша, приютская, а городская, из которой по договору между нашим директором и заведующей библиотекой мы могли брать книги. Но учебной литературы более-менее хватало и у нас, так что я бегала в городскую библиотеку только за художественной литературой, преимущественно фантастикой и фэнтези. Погружаясь в нереальные миры, на какое-то время забывала о жестокой реальности моего мира, и страстно желала оказаться на месте этих героинь и героев. Ведь там, в их сказке, у них всё хорошо: верные друзья, приключения, победы и необычные способности. И я завидовала, как может завидовать только тот, у кого нет ничего: ни семьи, ни дома, ни будущего. А в ближайшей перспективе потеря девственности.
Это была негласная традиция нашего детдома. Когда девочке исполнялось тринадцать лет (до этого мы считались «детьми», хотя у некоторых женские дни приходили в одиннадцать), она должна была потерять девственность. Выбора не было: либо ты добровольно это делаешь, либо тебя принуждают свои же. Выбор был только в том, с кем будет первый раз.
Естественно, это мог быть только старший. Тебе оставалось только назвать имя - и в день твоего тринадцатилетия он придёт к тебе и будет «любить» всю ночь. Это тоже было чем-то вроде традиции. И исполнялось неукоснительно.
Были те, кто сопротивлялся. Многим девочкам не хотелось так, те, кто не озлобился, мечтали о большой и светлой любви. Но в день их тринадцатилетия их пускали по кругу. Из пяти - семи мальчишек. На всю ночь. И никто не заступался, потому что большинство были такие, кто понимал - лучше так, чем чужим дядькам за деньги, которых ты даже не увидишь. Потому что тех, кого не успевали взять свои, забирал физрук. И возвращал спустя пару дней.
