Она опустила тело в океан высокой травы и погрузилась в самадхи, внутренним взором вся в лотосах чакр, из которых в разные стороны потянулись нити света, мгновенно привлекая разнообразных высших существ. Радость от встречи с ними заставила ее открыть глаза, и иное измерение открылось ей. Цветы изменили форму, порхающие среди блеска трав эльфы загадочно улыбались, и Вита опять заплакала от счастья быть Тут сейчас.
Но вот кусты у дальнего края поляны раздвинулись, и на прогалину вышел, окруженный свитой из светлячков, юноша с крыльями за спиной, в розовой тунике, соперничающей по красоте с длинными водопадами белокурых волос спускающихся по его плечам. Вита хотела что-то сказать, но он приложил палец к губам и безмолвный, впустил ее в картину давно прошедших дней.
Она увидела стадионы и залы полные людей, и надрывный голос одинокого бога танцующего над толпой в жажде отдать себя всем! Его одержимость служения людям передалась ей сквозь время, а эмоции волшебного голоса взбудоражили ум.
«Ты», хотела сказать она, но юноша опять приложил палец к губам. Давая понять, как мало могут передать слова в этом мире. Она увидела саму суть его радости отдавания сердца всем, и стремительный Путь, не понятый никем. Она провалилась совсем вглубь картин Его прошлого и…
Увидела все. (Он как всегда летел по сценическому проходу, мысленно «протанцовывая себя», рождая каждым касанием своей туфли к твердости пола новое восхитительное ощущение, которое он сейчас передаст жадно ревущей толпе, так алкающей его Яростного Света! Он улыбался. Только сейчас он и жил, только сейчас, все остальное время страдая от непонимания своей такой филигранной детской Души, ждущей взаимности. Сейчас. Миг. День. Час. Мгновения не имеют смысла, а он должен успеть выплеснуть свет счастья, пока еще бьется его сердце!
Его огонь высекает искры с каждым шагом по этой лестнице, ведущей в бесконечность. В столь странном мире, не понимающем его послания быть собой? Почему? Он чуть приостановился, ему стало больно от этой мысли. Сердце заметалось. Нет! Он не имеет сейчас права на боль перед концертом. Только свет и счастье. Ведь он должен поделиться. Король улыбнулся. Еще три заветных шага! Рёв фанатов. Его глаза вздрагивают. Так близко все?
Скучающая сзади охрана зевала, глазея на его долговязую фигуру, и слегка посмеивалась его странной улыбке. «Впрочем, как всегда», хохотнул один. «Да, Он чудит»! «Заметный он наш», усмехнулись они. Чудачества Короля всегда забавляли их, и служили поводом для шуток, как и его непонятное затворничество.
