Вита шла по городу, улыбаясь и радуясь солнцу, сердце ее пело, и она с изумлением видела, как по ее телу поднимаются в небо прохладные голубые потоки Силы, а слезы невыносимой радости текут по лицу. Она так и не смогла прочитать все в том таинственном Свитке от женщины, но он уже был ей почти не нужен – вся информация поступала к ней из все более раскрывающихся лотосов чакр. Везде ей мерещилось лицо Айшвараи, с любовью на нее смотрящей, и еще лицо старой умудренной миллиардами лет женщины, в глазах которой застыла истинная вечность. Эта вечность обрушивалась на нее, вызывая все новые волны экстатической радости, а птицы, чувствуя ее приближение, заходились в счастливых трелях, настолько мощны были потоки вибраций кундалини[8], выходящие из головы Виты прямо в небо. Эти потоки собирались там в облака причудливой формы, где Божества добавляли свою радость и отправляли их вниз прохладным невидимым дождем, смывающим темные астральные пятна событий с Города Теней.
Вся Вселенная была сейчас с Витой и еще она снова видела ту картинку с девушкой, парящей над океаном плазмы, и теперь она начинала понимать, кто она. Больше всего смешно было сейчас сравнить ощущения от горячей энергии вожделения с этой радостью в ней, два полюса понимания, которое она донесет до всех, превратив Город Теней в Сад своим присутствием.
Страницы великой книги с невероятной скоростью перелистывались внутри девушки и, дойдя до зеленого луга позади города, она встала на колени и погрузилась в глубокое искреннее СЕЙЧАС - «самадхи[9]», которому ее никто не учил, но которое случилось само по себе просто так.
В тот же час, шедший по Нью-Йорку невысокий господин с тростью, и довольно неприметной внешности, на вид около сорока лет, остановился у края тротуара и задумчиво прошептал – «Пора принимать меры». Затем лицо его исказилось от ярости и темная тень, следующая за ним, послушно втянулась в основание трости. Господин с тенью завернули за угол и остановились. Они долго стояли так, покачиваясь в невидимом трансе, и вскоре город накрыла темная туча, и раздались раскаты грома. Они прекратили покачивание и теперь раскрытые глаза черного цвета сверлили стену перед собой, а красные точки в глубине зрачков стали крупней. «Мы не должны допустить той же ошибки, я знаю. Все будет сделано». Обращался Черный к какому-то невидимому собеседнику. Затем он достал из кармана четки и, быстро перебирая их крючковатыми пальцами, стал зло напевать какую-то нервную мантру на санскрите. Тело его дергалось, а тень выглянула из трости и уютно расположилась у ног.
