Девушка по имени миллион лет, или «Записки бывшей богини» | страница 3



Она взошла на самую высокую из гор их мира, и среди ледяного ветра найдя временный покой, застыла в одной позе, медитируя момент и всматриваясь в далекие линии горизонтов. Ветер вспенивал ее длинные белые волосы, а дикая улыбка освещала долины. Она все еще могла радоваться. «Так суждено всем», прошептала она, пытаясь удержать концентрацию, но спиральный поток силы внутри нее уже не был таким мощным. Останавливаясь, он ранил ее тело, сжимая и скручивая, и вот она впервые в этом цикле испытала боль.

Страстный стон был ответом ветру и солнцу, она рождалась, умирая тут, среди пепельных снегов, и своими слезами устилая белые ковры льда, но ничто не могло остановить ее конца. И даже попытка на миг восстановить  поток силы не дала результата. Сознание слабело, слабело и вот уже почти пелена, круг света крутился вокруг в вихре разрушения всех ее тонких тел, она кричала, царапая свою верхнюю оболочку острыми ногтями, и сбрасывая другие, пытаясь по инерции ЖИЗНИ остановить процесс, но напрасно. Рождение наоборот продолжалось, танец смерти выписывал потрясающие волнительные па, а она улыбалась сквозь свой конец и наблюдая подступающую к глазам темноту. Куда, когда и зачем она  направиться? Где и в каком теле будет ее сознание?

Но Время сжалилось над ее болью, и вот шуршащая тишина внутри ее ума остановила свой ход, как и звезды и галактики, все наблюдало ее конец. Она перестала осознавать себя, и только яркий крутящийся шар остался на месте ее прекрасного тела, он мерцал и увеличивался – став похож на цветок, но вот лепестки осыпались и все исчезло. Ее не стало.


Мгновение 0!Темная Комната.

В это хмурое утро Создатель как всегда торопливо мешал звук шагов с голосом просыпающегося кота-города, сонно отмечая своим сознанием привычные картины торопящихся по своим делам людей. Его узкая фигура в сером скользила бесшумно среди крика птиц и свиста машин, а в правом энергетическом канале горело неявное беспокойство о сюжете. Он знал, что начнет вписывать ускользающее время в тюрьму сюжета, как только доберется до рабочего компьютера, но больше его беспокоило не то, что он не успеет донести все до гипотетического читателя, а смутные осознания, приходящие в ум.

Он сделал очередной пробел и, посмотрев на мерцающий курсор, глубоко задумался, замечая на задворках сознания замершую фигуру Виты, сидевшую на широком подоконнике непонятно где. Он так устал от вчерашней атаки негативных сил  изрядно потрепавших правый канал, и теперь понимал, как ему не  хочется писать, но сама история Виты так завораживала, что, сделав усилие, он снова коснулся пальцами клавиатуры.