Апсатара знал еще до войны. Был он старшим сержантом в моем батальоне. И вместе мы слышали первые разрывы, вместе принимали первый бой.
Наш батальон двигался в голове полка на местечко Мосты. Шел третий день войны. Перед Мостами с опушек сосновых рощ хлестнули по нашей колонне автоматные очереди. Залегли. Вскоре заметили на высокой сосне одного из снайперов. Старший лейтенант Верховинский дал по нему две короткие очереди из «станкача». Бойцы притащили свалившегося фашиста.
Еще немного спустя, младший лейтенант Ахлюстин доложил мне, что кто-то из младших командиров взял из мешка убитого фашиста его офицерский мундир.
Что это? Кто? Зачем? Разбираться было некогда — мы входили в Мосты. Шли спокойно, там должна быть наша разведка. Но с чердаков, из-за домов и заборов на нас обрушился огненный смерч. И танк, стоявший посреди улицы, развернув башню, ударил прямой наводкой, не давая подняться.
Со стороны к танку бросился немецкий офицер. Вскочил на броню, постучал по башне. Навстречу ему открылся люк и… вдруг в люк полетели гранаты.
Мы поднялись в атаку, фашисты побежали, кроме того офицера, который полз к нам, срывая френч и пилотку. Мы разглядели… старшего сержанта Апсатара Тактасинова!
Апсатар уцелел в тех боях, воевал в партизанском отряде имени Буденного. Был таким же смелым, находчивым.
Весной сорок третьего с комиссаром отряда Н. М. Альхимовичем Апсатар пошел на задание в окрестности Минска. Комиссара подпольный обком оставил там, а Тактасинов, нагрузив повозку оружием, снова надел фашистский мундир, рассчитывая таким образом проскочить к нашему отряду. В одной из деревенек завязался бой, и тяжело раненный Апсатар подорвал себя последней гранатой…
В первые дни войны возник наш отряд. В нас жило страстное желание бить врага. Но не было опыта партизанской войны. Поначалу-то и сил не было — все измотаны боями, изранены.
Решили распределить раненых по селам. Разбились на группы по шесть-восемь человек. Политрук И. Д. Дозмарев, Апсатар Тактасинов и я провели рекогносцировку, выбрали место для лагеря и базы, вырыли первые землянки. Потом направили Дозмарева в Станьково. Там уже был фашистский гарнизон тысяч в пять. Но и была наша подпольная группа. Ею политрук и должен был руководить.
Порешили, что жить он будет у Анны Александровны Казей. Мы ее знали. Предполагали только жить, но вскоре ее дом стал своеобразным штабом подпольщиков, а дети — двенадцатилетний Марат и четырнадцатилетняя Ада — связными нашего отряда. Марат-связной переправлял мне в лес донесения Дозмарева, оружие, боеприпасы, одежду. Марат-проводник почти каждую ночь водил нас взрывать мосты, уничтожать из засад вражеские машины, мотоциклистов, полицаев. Марат-разведчик разведал два погреба с взрывчаткой и гранатами и помог вынести двести гранат, полсотни килограммов тола, десятки запалов, бикфордов шнур…
