Я увидела мужчину, который был застрелен прямо на улице, а его кровь бежала тёмно-красными ручейками вниз в канаву. Я увидела женщину, чьё тело было полностью покрыто гнойными прыщами, маленькую девочку, которую избивали и пинали несколько ребят в масках, пока она не осталась лежать неподвижно на грязной дороге. Я увидела скалу, которая оторвалась и упала в море и вызвала огромную волну, которая похоронила под собой целые деревни и города. Все утонули.
И никто не помог ... никто ... Но самое худшее было то, что на каждом этом изображении стоял Леанедер рядом с людьми и его образ от изображения к изображению становился всё бледнее и прозрачнее, пока я не стала различать лишь только слабое, голубоватое свечение ... Он исчезал! Он растворялся!
- Нет! - закричала я и замотала головой, чтобы хотя бы изгнать музыку из ушей, так как вместе с цунами примешивались пронзительные, искажённые аккорды в низкие звуки баса, как концерт из свистков, а это делало изображения ещё более жестокими, чем они и так уже были. Ничего не помогало, так же как ничего не изменилось, когда я снова закрыла глаза. Изображения были связаны со звуками, и пока я слышала звуки, изображения не исчезнут. Они были у меня в голове.
Моё второе «нет» вышло лишь приглушённым, потому что изображения и звуки вытягивали из меня энергию и заставляли дрожать всё тело. Но внезапно наступила полная тишина.
Изображения развеялись за секунду. Я поняла, что ныла как ребёнок, вжавшись в углубление покрытое листьями, и поэтому осторожно опёрлась головой о руки. Да, я всё ещё находилась в леске. Всё, как и было.
- Никакого острова, никакой стрельбы, никаких мёртвых людей. Никакой плохо сочинённой военной музыки.
- Натан, не делай этого ...
Ладно, всё ясно. Я тихо застонала, с одной стороны из-за облегчения, с другой из-за досады и страха. Я знала только одного Натана и только одну «женщину», которая произносила его имя так пренебрежительно и неодобрительно, как это случилось только что. Я, оцепенев, приподнялась, так что могла смотреть сквозь низкие кусты на поляну, от которой доходили голоса.
Я не ошиблась. Здесь были родители Леандера. Один серый прозрачный и один кроваво-красный прозрачный силуэты, которые беспокойно летали туда-сюда. Один Джон Ф. Кеннеди и одна своего рода звезда пятидесятых с плохой причёской. Я пренебрежительно скривила рот. У матери Леандера просто не было вкуса.
- Может быть, он ещё поблизости, а ты знаешь, как он упрям. Это может привлечь его. Последний раз, когда мы говорили с ним, он настаивал на том, чтобы говорить на человеческом языке.
