— Папа? — позвала Эйлин с заднего сиденья. Она тоже перестала плакать. Даже Гейдж прекратил хныкать. Луис наслаждался тишиной.
— Что, солнышко?
Ее глаза в зеркале заднего вида, карие под русой челкой, тоже рассматривали дом, лужайку, крышу еще одного дома далеко слева и огромное поле, что протянулось до самого леса.
— Это наш дом?
— Будет наш, моя радость.
— Ура! — закричала она так, что у Луиса зазвенело в ушах. И хотя временами Эйлин изрядно его раздражала, теперь он решил, что совсем не расстроится, если никогда в жизни не увидит Диснейуорлд в Орландо.
Он поставил машину перед сараем и заглушил двигатель.
Мотор пощелкивал, остывая. В предвечерней тишине, казавшейся невероятной после Чикаго и шума Стейт-стрит, пела птица.
— Наш дом, — тихо проговорила Рэйчел, не сводя взгляда с белого здания.
— Дом, — с довольным видом произнес Гейдж у нее на коленях.
Луис и Рэйчел переглянулись. В зеркале заднего вида глаза Эйлин расширились.
— Ты…
— Он…
— Что…
Они все заговорили одновременно, а потом рассмеялись. Гейдж не обращал на них внимания; он продолжал сосать палец. Он уже почти месяц назад научился говорить «ма» и пару раз пробовал произносить что-то похожее на «па-а», если Луис, конечно, не выдавал желаемое за действительное.
Но это — пусть даже случайно или из-за простого звукоподражания — было самое что ни на есть настоящее слово. Дом.
Луис взял сына с колен жены и крепко его обнял.
Так они приехали в Ладлоу.
2
В памяти Луиса Крида это мгновение навсегда запечатлелось исполненным волшебства и покоя — отчасти, наверное, потому, что оно и вправду было волшебным, но в основном потому, что вечер закончился совершенно безумно. В следующие три часа ни о каком волшебстве и покое не было и речи.
Ключи от дома Луис аккуратно (Луис Крид всегда был весьма обстоятельным и аккуратным) убрал в маленький плотный конверт и подписал его: «Дом в Ладлоу — ключи получены 29 июня». Он положил конверт в бардачок. Он был абсолютно в этом уверен. Но конверта там не оказалось.
Пока Луис искал ключи, чувствуя нарастающее раздражение, Рэйчел взяла Гейджа на руки и пошла следом за Эйлин к одинокому дереву посреди поля. Луис уже в третий раз шарил рукой под сиденьем, когда дочь завопила, а потом разревелась в голос.
— Луис! — крикнула Рэйчел. — Она поранилась!
Эйлин упала с качелей, сделанных из старой автопокрышки, и разбила коленку о камень. Ранка была неглубокой, но Эйлин вопила так, словно ей оторвали ногу, подумал Луис (да, немного цинично). Он поглядел на дом через дорогу, где в окнах гостиной горел свет.
