Несколько вечеров подряд я провел в общежитии молодых специалистов за разговорами, чаем и песнями под гитару. Мода на громкую музыку и аэробику уже давно прошла, песни стали теплее и человечнее. Конечно, я воровал у детей недоставшуюся мне молодость, оттого было немного стыдно.
Я почти влюбился в Дашину подругу Альфию, в ее маленький носик и прямую черную челку. Я уже серьезно подумывал о том, чтобы остаться здесь, в Сибири, и хотя бы последний отрезок жизни прожить как все нормальные люди. На пятый день пришла телеграмма от матери: «Умер отец».
В гостиной дедовской квартиры еще дотлевали поминки, еще витали в воздухе сбивчивые мемуары ветеранов, а мы с мамой и Дашей уже уединились в кабинете отца, решая, как мне быть дальше.
Даша прилетела со мною из Тюмени. В самолете я рассказал ей историю часов.
— Странно… — задумчиво сказала она. — Получается, что ты мне чужой. А я помнила тебя таким, каким ты был, когда я ходила в первый класс, и все эти годы думала, что это и есть настоящий ты. Оказывается, ты прилетал ненадолго…
— Правильно думала. Это и был настоящий я. Все остальные не в счет.
— С остальными я жила, — возразила она. — А ты прилетал как праздник… Такой же юный и непосредственный…
Даша сидела в любимом кресле деда и забавлялась с часами. Они опять ничего не весили. Приклеенный когда-то пятак затерялся где-то во временных пространствах. Даша отпускала часы и легонько дула на них, отчего они плыли по воздуху, как плоский мыльный пузырь.
— Как быстро все прошло… — вздохнула мама. — Но не это обидно. Не получилось — вот что главное. Не получилось…
— Ты преувеличиваешь, — сказал я. — У тебя стройная жизнь, мне бы такую. Чего не получилось?
— Семьи не получилось, Сережа. Мы все отдельно. От этого наши беды.
— Возьми их и начни сначала, — я указал на часы.
— Нет, я уже не смогу, — покачала головой мама. — Снова встретиться с отцом, помня об этих поминках… Нет, нет!..
— Ты можешь встретить кого-нибудь другого, а отцу отказать, — настаивал я с упорством, за которым скрывались мои тщетные попытки хоть что-нибудь понять в жизни.
— Нет. Это предательство, — тихо сказала мама.
— Но почему же? Почему?! — не выдержал я. — Вы прожили врозь почти всю жизнь. Вы не сошлись — не знаю уж чем! Зачем повторять эксперимент сначала?
— Во-первых, я ничего не собираюсь повторять, — холодно сказала мама. — Во-вторых, мы любили друг друга. Понимаешь? По-настоящему. А семьи не вышло. Так тоже бывает. Я не имею права искать свое новое счастье без него. Он мне не простит.
