Мысль о переезде к бабушке вновь наполняет меня ужасом, я снимаю с себя шарф и завязываю его на вешалке. Затем прохожу чуть дальше, к развешанным футболкам, и задерживаюсь у одной, тёмно-красной, с вышитым логотипом отеля на груди. Улыбнувшись, я начинаю искать размер побольше. Отыскав нужный, беру футболку и пытаюсь определить, подойдёт ли она Райану. Его руки стали более мускулистыми, так что всякий раз, когда я покупаю ему большой размер…
Райан. Выронив футболку из рук, я делаю шаг назад. Всё это время я была словно на автопилоте, до такой степени наши с Райаном отношения укрепились в моём сознании — я машинально покупаю для него вещи, запоминаю всякие мелочи и забавные случаи, чтобы потом рассказать ему о них. И это при том, что я даже не собираюсь ему звонить. Я так долго хотела быть свободной, что теперь, когда это произошло, я не знаю, кем хочу быть. Я не уверена и в том, кто я есть сейчас.
Я отхожу от футболок и направляюсь к стойке со свечами, расположенной у кассы. За прилавком сидит среднего возраста женщина и читает «Энтертейнмент Уикли»[2], а в дальнем углу магазина какой-то парень пополняет запасы на книжных полках. Женщина поднимает глаза от журнала и улыбается.
— Приветствую, милочка, — говорить она с едва различимым южным акцентом. — Ищешь что-то особенное или просто смотришь?
— Просто смотрю, — отвечаю я. Она кивает, но откладывает журнал в сторону, будто я целиком завладела её вниманием. Продавщица примерно одного возраста с моей матерью, элегантная и безупречная, одетая в костюм цвета слоновой кости с подплечниками. Вид у неё такой, словно она только что сошла со страниц каталога какой-нибудь известной марки. У неё широкая и искренняя улыбка, а её духи напоминают мне о бабушке — стильной богатой бабушке, которая надевает пиджак, чтобы поработать за кассой.
— Хотя, — говорю я, надеясь завести разговор, — возможно, мне захочется кое-что купить для своего бывшего парня.
Она усмехается и, напугав меня, хлопает ладонью по столешнице.
— Вот это другое дело!
Женщина обходит прилавок и встаёт передо мной. Я читаю имя на бейджике: Астрид.
— А я уж думала, что остаток дня мне придётся умирать от скуки. Ты видела этих людей? — Она показывает руками вокруг себя. — Они такие скучные, как ходячие мертвецы.
— Ну а теперь, — продолжает продавщица, — скажи-ка мне, ты собираешься завоевать своего бывшего обратно или это будет презент-извинение?
— Определённо, извинение, — говорю я, от смущения мой голос дрожит. Улыбка Астрид чуть угасает, и она наклоняется ближе.
