Хаяси в поспешной учтивости, с ладонями на острых коленях и согнутыми по-заячьи ногами, приблизился к молодой девушке.
— Господина директора нет? — спросил он с поклоном.
— Нет, господин офицер. Я его дочь.
Ярцев подошел к Налю.
— В чем дело? Зачем жандармы? — спросил он с легкой тревогой, не обращая внимания на угрожающий жест шпика с бульдожьей челюстью, которому это свободное обращение с арестованным не понравилось.
— А дьявол их знает, — ответил Наль по-голландски. — Я заменял по просьбе Акиты-сан выпускающего, проверял в типографии клише — напутали с переводом надписей, — ну, а эти забрали и повели зачем-то сюда.
— Говорите по-японски или по-русски, — оборвал офицер. — На других языках нельзя, пока вы под следствием.
— Ах, я под следствием! — весело удивился Наль.
Он взял предложенную ему Ярцевым папиросу и поворотился к девушке, которая вполголоса говорила о чем-то с Хаяси.
— Курить можно, о-Суми-сан?
— Пожалуйста.
Наль сел рядом с Ярцевым и прикурил от его спички, не обнаруживая ни малейшего волнения по поводу своего неожиданного ареста. Хаяси, закончив переговоры с дочерью директора, тоже поспешно сел в кресло, точно боясь уронить свое полицейское достоинство. В это же время он что-то тихо сказал своему русскому помощнику, кивнув выразительна на Ярцева. Кротов бросил на секретаря дирекции пытливый колючий взгляд.
— Вы американский подданный?
— Да, — сказал Ярцев, раскуривая спокойно трубку.
Жандарм показал на Наля.
— Знаете этого человека?
— Знаком.
— Он тоже американец?
— А вы спросите его самого. По-моему, он уже разговаривает… с двухлетнего возраста. Может ответить сам.
Сумиэ невольно улыбнулась, хотя появление жандармов в издательстве и арест Наля серьезно ее встревожили. Наль засмеялся тоже.
— Острите! — сказал мягко Кротов. — Н-напрас-но! Ваше положение пока немного лучше его. Когда вы приехали в Японию?
— Два месяца назад.
— Через какой порт?
— Иокогамский.
— Вместе? На одном пароходе?
— Да.
— Как название парохода?
— «Карфаген».
Усмешка, тепло мерцавшая в глазах Кротова, внезапно застыла.
— Ваших имен нет в портовом журнале, — сказал он раздельно.
Ярцев равнодушно пожал плечами.
— Вполне понятно: мы моряки, отстали от парохода.
— Моряки? — удивился Кротов. — Есть документы?
— Пожалуйста.
Ярцев достал из бумажника корабельную карточку и передал шпику.
— А ваша карточка? — повернулся тот к Налю.
— С этого бы и надо было начать, — ответил юноша, подавая документ.
Корабельная карточка, которую он подал жандарму, была с приметами Эрны, оттиском ее пальца и с именем Теодора Бриджа.
