– Мне нужно как-то совладать с чувством вины.
В голове психиатра промчалось сразу несколько мыслей. Каждый год от аллергической реакции на анестетики умирают люди – незначительный процент от всех тех, кто ложится на операцию. И трагический факт состоит в том, что каждый анестезиолог на протяжении карьеры теряет таким образом нескольких человек. Может быть, признаваясь в преднамеренном убийстве, Харрисон Хантер пытается справиться с чувством вины? Может быть, он фантазер?
Или, как и сказал сам, настоящий убийца?
Психиатр решил подыграть.
– Не могу сказать, что верю вашему утверждению, будто вы целенаправленно убиваете людей. Готовясь стать врачом, вы, несомненно, брали на себя обязательство подчиняться базовому положению медицинской этики «Не навреди». Так скажите, что на самом деле привело вас ко мне?
– Я только что вам сказал. – Харрисон Хантер помолчал секунду-другую. – В Брайтоне есть местная газета, называется «Аргус». Посмотрите ее интернет-версию. Потом, позже. Вы увидите заметку об обнаружении вчера человеческих останков в небольшом парке в приморской части города, называющейся Хоувской лагуной.
– Почему вы хотите, чтобы я прочитал эту заметку?
– Потому что я знаю, кто и почему убил ту женщину.
Несколько секунд Ван Дам молча смотрел на него, отмечая путаный язык тела.
– Вы сообщили об этом полиции?
– Нет, не сообщил.
– Почему?
– Потому, доктор, что мы с вами нуждаемся друг в друге.
– Неужели? Можете объяснить?
– Во вчерашнем номере «Аргуса» была еще одна заметка. Я не захватил газету с собой, но вы найдете номер там же. У вас есть племянница Логан Сомервиль?
Вам Дам напрягся.
– И что?
– Вы ведь любите ее?
– Я не обсуждаю с пациентами мою личную жизнь. При чем здесь моя племянница?
– Вы еще не слышали?
– Не слышал о чем?
– О Логан. Она пропала вчера вечером.
Доктор побледнел:
– Пропала?
– Ее ищут по всему Брайтону. Вашу племянницу. Логан Сомервиль. Так что я очень вам нужен.
– Почему?
– Потому что я единственный, кто еще может спасти ей жизнь.
Пятница, 12 декабря
Рой Грейс остановился возле Чешам-Гейт, пристроившись позади белого фургона экспертно-криминалистической службы, патрульной полицейской машины и двух полицейских машин без опознавательных знаков. Неподалеку серебристый фургон разыскного отдела перебирался через бордюр, чтобы не блокировать узкую улицу. Чуть в стороне собралась горстка любопытных, и какой-то паренек фотографировал происходящее на телефон.
По пути сюда из Лагуны в голову пришла одна мысль относительно речи, короткой, но очень эмоциональной, которую ему предстояло произнести в понедельник, на похоронах Беллы. Теперь Грейс записал ее и лишь потом выбрался из машины под холодный порывистый ветер.
