Тревор уводит их с некоторой неохотой, ибо неподалеку топчутся две моложавые женщины в спортивных костюмах пастельных тонов, в руках они сжимают фиолетовые с золотом пластиковые сумочки для документов — рекламный набор туристической компании, именуемой «Тревелкомплект». Внешность у обеих ничем не примечательная, и расцвет их юности уже позади, но они как раз из тех клиенток, с которыми Тревор с удовольствием флиртует, или, пользуясь его собственным выражением, хохмит.
— Впервые летите на Гавайи, дамы? — осведомляется Лесли.
— Да, в первый раз. До этого мы никогда не были дальше Флориды, правда, Ди? — говорит та, что в розово-голубом спортивном костюме. У нее широкое, полное лицо с большими круглыми глазами и нимбом тонких светлых кудряшек, похожих на младенческие.
— Сколько лететь? — спрашивает Ди, чей костюм сочетает в себе розовато-лиловый и зеленый цвета, а черты лица острее, чем у подруги, и вызывают меньше доверия.
— Лучше не знать, — отвечает Лесли, и это остроумное замечание до упаду смешит розово-голубую.
— Ну скажите же, — просит она.
— Вы будете в Гонолулу сегодня в восемь часов вечера.
— Но это без учета разницы во времени, — уточняет Ди.
— Она преподает естественные науки, — сообщает её спутница, словно объясняя проницательность подруги.
— Вот как. Тогда вам нужно прибавить одиннадцать часов, — говорит Лесли.
— О боже!
— Ничего, Ди, оно того стоит. — Девушка в розово-голубом взывает к Лесли: — Говорят, что там как в раю, правда?
— Чистая правда, — подтверждает Лесли. — И позвольте мне поздравить вас, дамы, с выбором одежды для путешествия. И практично, и к лицу, если можно так выразиться.
Розово-голубая краснеет и хихикает, и даже лицо Ди озаряется царственной улыбкой удовольствия. Они отходят и встают в длинную очередь к стойке номер двадцать один. Возвращается Тревор, он совсем немного опоздал с предложением помощи — а багажа у девиц и в самом деле было немало.
— Ну, и как эти птички? — спрашивает Тревор.
— Я обслужил их, — сообщает Лесли. — Наставил на путь истинный с помощью своей неподражаемой старомодной учтивости.
— Иди ты! — огрызается Тревор.
Медленно тянется утро. Очереди увеличиваются. Атмосфера под серо-стальными трубами и балками становится более душной; постепенно нарастают неуверенность и тревога; пассажиры, шаркающие в длинной, медленно ползущей к стойке паспортного контроля очереди, поглядывают на часы и прикидывают, не опоздают ли они на свой рейс. Пассажир Р.Дж. Шелдрейк, в бежевом костюме в стиле «сафари» и с практичным жестким чемоданом на колесиках, предъявляет свой бесплатный билет и отпускает мрачное замечание насчет очереди. У него крупная, куполообразная голова, преждевременно полысевшая, и большая бульдожья челюсть; остальные черты лица как бы втиснуты между этими двумя выступающими деталями.
