своему отцу, или кто у него там в Москве - взгреют. Решительно заявляю: взгреют...
Михаил Ефимович вернулся в купе, сел на свою полку и задумался. С одной
стороны проводник - прав. Одежда у мальчика какая-то... Серая, мышастого цвета
курточка, такие же штаны, на ногах - парусиновые ботинки, из тех, что никто не
купит, кроме как от крайней стесненности средств. С другой - он, наконец,
разглядел часы на жилистой худой руке. Наручные, да еще какие! 'Бреге', которые
его, привезенной из Германии 'Омеги' стоят раза в три дороже. Если не в четыре.
Билет на 'Красную стрелу' взял, завтрак себе чуть не царский заказал...
'Да ведь он - просто вор! - мелькнуло в голове у Михайлова. - Украл где-то деньги,
часы и дал деру из своего приюта... тьфу ты! - детского дома'. Вот и решение
загадки! Михаил Ефимович снова поторопился к проводнику и, предъявив
документы, велел вызвать милицию на вокзале.
- Пусть этого субчика прямо на вокзале примут! - закончил он, и страшно
довольный собой вернулся в купе, проигнорировав сочувственный взгляд
железнодорожника. Остаток пути он сидел спокойно, предвкушая, как на вокзале
милиционеры арестуют этого пионера, отберут у него ворованные часы и деньги,
да и вообще... За этими приятными мыслями он задремал...
Приходила 'Красная стрела' уже около полудня, так что Александр на всякий
случай выпил еще одну, третью чашку кофе, чтобы не оказаться по прибытии в
Москву очумевшей совой. На вокзале поспать не удалось, а сидеть в вокзальном
ресторане, тоже было не с руки.
Он давно заметил нездоровой интерес 'френча' к своей персоне, но не слишком
волновался. Белов рассудил, что документы на бланках ОГПУ, с печатью и
подписью одного из особо уполномоченных округа, что было равно званию
полковника, сработают так же как в прежние-будущие времена действовал на
милицию и полицейских спецпропуск-'вездеход', носивший в определенных кругах
несколько грубоватое, но, в общем, верное название 'Иди на х...!'. В крайнем
случае, Ляо должен был выручить. Ведь не актировать же родную советскую
милицию прямо на вокзале? Убивать своих - вообще дурной тон, а уж делать это по
столь мелкому поводу, совсем глупо.
А потому Саша спокойно доел поздний ужин или ранний завтрак, прочитал все
газеты и даже успел полюбоваться пейзажами, неторопливо мелькавшими за
окном.
Относительно реакции милиционеров он не ошибся. Не успел поезд полностью
остановиться, как в купе без стука вошли двое милиционеров в фетровых шлемах с
