зашёл во двор, и судя по звукам поднялся на второй этаж.
Ужом ввинтившись в узкий просвет между двумя домами напротив, Александр
влез по стене бревенчатого здания на чердак и, просочившись к слуховому окну,
занял позицию для наблюдения.
Ждать пришлось долго, даже очень. Улочка, а вернее - переулок, была
малолюдной и тихой. Пробежала стайка мальчишек лет десяти-двенадцати на вид,
куда-то торопливо прохромала сухонькая старушка. С видом хозяйским и
спокойным заглянул в переулок молодой милиционер в белой гимнастерке,
заставив шарахнуться от себя тощего сивобородого дьячка. Время тянулось, словно
резиновое, на чердаке было жарко и душно. Очень хотелось пить. Тут-то и
пригодился кислый, чуть влажный творог: он отлично утолил жажду, и голод.
Сашка лежал на своем месте неподвижно. Он умел ждать...
Уже стемнело, когда мясник, переодетый в более приличный костюм, вышел из
дома, и направился к речному порту. Сашка бесшумно спустился вниз и тенью
последовал за ним.
Бугор шел твердой походкой уверенного в себе человека. Теперь он не озирался, а
двигался быстро и целеустремленно. Он даже внешне слегка изменился: изрядно
пополнел в талии. 'Пояс с деньгами или ценностями - размышлял Сашка, скользя за
интересантом. - В общак понес...'
Мясник зашел в маленькую чайную, притулившуюся около самых дровяных
причалов. Встав в тень веранды, Ладгин видел как Бугор 'заправляется'. Пара пива,
солянка, жареная рыба, хлеб, чай. Ничего особенного: обычный ужин обычного
рабочего человека, после трудового дня. Вот только, публика в чайной... Нет, на
первый взгляд, посетители в чайной ничем не отличались от людей в любом
другом, подобном заведении, но только на первый взгляд. Тут почти не было людей
в промасленных робах грузчиков или настоящих матросов, хотя бушлатов и
тельняшек было предостаточно. Да и граммофон, хрипевший в уголке, распевал не
'Марш красных авиаторов' и даже не 'У самовара я и моя Маша...', а что-то эдакое,
злобно-уголовное... Сашка прислушался:
Начинаются дни зо-о-олотые
Воровской, безоглядной любви-и-и...
Ой, вы кони мо-о-ои вороные,
Черны-вороны кони мои-и-и-и...
В этот момент вывалившийся из чайной человек чуть не налетел на
притаившегося наблюдателя. Белов на мгновение увидел стеклянные глаза человека
и мгновенно сообразил: 'нарк'. Марафетчик неуклюже замахнулся на мальчишку и
тут же упал с перебитыми нунчаку ногами. Но не смотря на сломанные коленные
суставы он не закричал, не застонал, а с тупым упорством попытался схватить
