Через три часа, в спальню вошел Виктор Афанасьевич и, объявив отбой,
выключил свет.
Из-за того, что в коридоре горели лампы, а над дверью находилось световое окно,
в спальне царил полумрак.
Негромко переговариваясь, воспитанники утомлённые тяжёлым днём постепенно
затихали, и лишь Александр оставался в контролируемом трансе.
Вот скрипнула дверь, и шлёпающие шаги направились к кровати Сашки.
Он открыл глаза и перед ним, словно кролик перед удавом, замер совсем ещё
маленький мальчишка лет десяти.
- Тебя зовут. - Прошептал он. - Эти...
- Где? - Александр сел на кровати, и достал из-под подушки нунчаку.
- В парке, возле дальней беседки. - Мальчишка плотно сжал губы. - Ты не ходи.
Они убить тебя хотят. Давай я позову Викафа?
- Не надо малыш. - Александр неожиданно для себя встал перед мальчишкой на
колени и слегка обнял угловатое тело. - Всё будет хорошо. - Рука прошлась по
торчащим во все стороны вихрам. - Ты самый крутой мужик в этой скотобазе. Иди
к себе и никого не бойся. А будут обижать, я с ними разберусь. Хорошо?
Саша быстро надел обувь, спрятал нунчаку в рукав куртки и, кивнув на прощание
малышу, вышел из спальни.
Насколько он разобрался в памяти того, прежнего Сашки, 'дальняя беседка'
находилась в самом углу парка - там, где тёк крошечный ручеёк, впадавший в
Волгу, и проходила поржавевшая кованая ограда.
Двигаясь как можно тише, он прошёл весь парк и остановился в пятнадцати
метрах от беседки занятой местным криминалитетом.
На углу ограды горел калильный керосиновый фонарь, который довольно скупо
освещал этот кусок парка, но постепенно глаза адаптировались, и Александр
шагнул вперёд.
Глухарь, Сявка, Колесо, Червонец, и Тик. Не было только Бори по кличке Ватман,
который, кстати, совсем не был евреем а всего лишь сыном водителя одесского
трамвая, и в данный момент лечил свой нос в медицинском пункте, пугая случайно
забредавших пионеров замотанной словно кочан головой. А предводитель всей
компании Сявка - Параша, или как он себя сам называл Сева - Лом, чего-то
негромко рассказывал друзьям, делая характерные движения руками, словно
оглаживал женские прелести.
- Чего звали, Параша с опарашенными? Соскучились?
Лом-Сергей Гаршин, мгновенно ощерившийся словно волчонок, прыгнул вперёд,
и полез куда-то за отворот куртки. Рука, скрывшаяся под одеждой почти по локоть,
от точного удара едва слышно хрустнула, и нечеловеческий вой громко разнёсся по
округе.
- Мочи его!
- Да! - Азартно поддержал Александр, уже державший в руках нунчаку, поддержал
