Опустив руки на колени, Вивьен выпрямилась. Если она будет выглядеть спокойной и хладнокровной, станет выяснять только факты, не позволяя себе никаких эмоций, возможно, она и почувствует себя спокойной и хладнокровной.
– Сколько ты поставил на ту лошадь, Кит?
Он словно усох, и Вивьен внезапно показалось, что его отлично сидящий сюртук сделался на два размера больше, чем надо. Под ее взглядом Кит из крепкого и здорового молодого человека превратился в испуганного мальчишку.
Он молчал, и сердце в груди сжалось.
– Сколько? Говори, – потребовала она ледяными непослушными губами.
Он сглотнул.
– Двадцать тысяч.
Какое-то время слова не могли проникнуть сквозь туман усталости, будто навеки окутавший ее мозг.
– Двадцать тысяч? – повторила Вивьен, и собственный голос донесся откуда-то издалека. – Ты хочешь сказать, еще двадцать тысяч фунтов к тем десяти, что ты уже задолжал?
Кит с несчастным видом кивнул, и последняя тень надежды разлетелась в прах. После смерти папы жизнь ни дня не была легкой, но последние несколько лет Вивьен удавалось не подпускать к матери и Киту кредиторов, выигрывая за карточными столами вполне приличные и даже значительные суммы денег. Ей даже нравилась такая возможность проявить себя, нравилось напрягать мозги и блистать мастерством, бросая вызов лучшим игрокам светского общества. Садясь за игру, она забывала обо всем на свете, сосредоточив волю и разум на квадратном куске зеленого сукна. Беря верх над противниками, используя все свои таланты, она словно укрепляла контроль над хаосом в собственном семействе и частично улучшала свои финансовые обстоятельства.
Разумеется, Вивьен прилагала все усилия, чтобы самоуверенность не взяла верх над природной осторожностью. Начиная проигрывать крупные суммы (что случалось крайне редко), она всегда выходила из игры. Ей нравилось играть, нравилась власть, какую дарила игра, но она давным-давно дала себе клятву, что не позволит игре властвовать над собой.
Но тридцать тысяч фунтов? Даже она не сможет выиграть так много, тем более за указанный отрезок времени. Вивьен чувствовала себя совершенно беспомощной. Казалось, что она тонет в эгоистичном пренебрежении к последствиям, какое столь часто проявляли мать и Кит.
Она смотрела в огонь, но все чувства меркли под удушливой тяжестью, просочившейся в мозг и душу. Окружающий мир сузился до булавочной головки, все сосредоточилось на одном мучительном вопросе.
Как, во имя Господа, она сможет исправить это? Невозможно прибегнуть даже к последнему средству – обратиться за помощью к Сайрусу. Конечно, семейное состояние Блейков достаточно впечатляющее, но и у них нет такой суммы в свободном доступе, тем более что и у матушки имеются немалые долги. Разумеется, у леди Блейк есть денежное содержание, но она постоянно выходит за его рамки. Только выигрыши Вивьен за карточным столом позволяют скрывать масштаб проблемы от Сайруса.
