Какой бы непростой ни была ее семья, Вивьен любила Блейк-Хаус, ей нравилось вести в нем хозяйство и нравилось жить в Лондоне. После смерти отца все рассыпалось на кусочки, но она сумела собрать их воедино, заново создав дом для всех них, даже Сайруса. Дом не был безупречным, но давал ей цель в жизни, и это ее устраивало. Но теперь эта жизнь оказалась под угрозой благодаря той самой дьявольски неблагодарной семье. Если ее план провалится, больше всех пострадает она, ей придется…
– Моя дорогая леди Вивьен, – замурлыкал у ее плеча гортанный голос. – Похоже, вы погрузились в глубокое раздумье. Позвольте мне выманить вас оттуда.
Вспомни дьявола.
Вивьен повернулась, увидела жадный взгляд Хованского, по-хозяйски оглядывавшего ее, и с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться или не ударить его хорошенько. Взгляд задержался на ее груди.
– Князь Иван, – выдавила она слабую улыбку. – Как приятно снова вас видеть.
– А вы выглядите просто блестяще, леди Вивьен. Как солнечный луч, пронзающий ноябрьский сумрак.
Он по-прежнему не отводил глаз от ее пышной груди, и Вивьен тут же решила, что попросит портниху добавить не меньше трех дюймов кружевной оторочки на все ее платья.
Раздраженная его наглостью, она громко откашлялась. Его взгляд метнулся вверх, и Вивьен с трудом сглотнула. Бледно-зеленые глаза светились нечестивым светом, жестоким и алчным, изучали ее, словно она была имуществом, а не существом из плоти и крови.
Йоркшир становился привлекательнее с каждой минутой.
– О, как это любезно. Надеюсь, вы приятно проводите сегодня время, мой дорогой сэр, – сказала она, чувствуя себя полной идиоткой. Но как можно вести разговор с человеком, от которого по ее коже бегут мурашки? От мысли о том, чтобы лечь с ним в постель, ее затошнило.
– Просто превосходно, благодарю вас. Особенно после беседы с вашим братом. То, что он сказал, меня весьма ободрило.
Рука с жирными пальцами легла на ее талию, незаметно для всех остальных гостей, потому что Вивьен стояла спиной к камину. Когда пальцы зарылись в шелк платья, она чуть не выпрыгнула из туфель.
И торопливо отпрянула, едва не упав. Обычно Вивьен вовсе не была неуклюжей, но князь ее по-настоящему пугал.
К счастью, ее неловкое движение заставило его убрать руку, но в глазах вспыхнуло недовольство. Вивьен мысленно застонала. Она не могла позволить себе злить его, иначе он наверняка пойдет к Сайрусу жаловаться. Чтобы план сработал, ей требуется время, а это значит – нужно ублажить мерзкую жабу до тех пор, пока не удастся набрать достаточно денег, чтобы наплевать на всех.
