– Хорошо, Динглби, – сказала она. – Буду ждать сообщения на рассвете. Не обмани меня.
Несмотря на непрекращающиеся возражения Сомертона, чертова собака устроилась у него на коленях.
– Ничего-то ты не понимаешь, зверюга, – прорычал он. Куинси навострил уши и внимательно посмотрел на графа. С таким выражением доктор обычно взирает на пациента. – На прошлой неделе я убил человека, это тебя не пугает? Пусть это был не лучший представитель человеческого рода, а совсем наоборот, грязный предатель и закоренелый лгун. Но я убил его голыми руками и даже не почувствовал раскаяния.
Куинси лизнул руку графа, оказавшуюся рядом.
– Ты должен был это почувствовать. Убийство не может не оставлять особого запаха, который не доступен человеку. Хотя мне казалось, что я ощутил какой-то странный запах, как раз перед тем, как он нанес удар. Знаешь, он собирался убить меня. И едва не достиг желаемого, ублюдок.
Куинси вздохнул и опустил голову на лапы, все еще не слезая с колен графа.
– Я непозволительно отвлекся, понимаешь? Ситуация дошла до критической точки. Этот мерзавец Пенхэллоу на прошлой неделе едва не выкрутился, но в Бюро узнали, что их человек в русском посольстве отплыл в Южную Америку и везде остались отпечатки Пенхэллоу… – Сомертон замолчал, взглянул на часы и нахмурился. – Твой хозяин опаздывает. Черт побери, Маркем никогда не опаздывает.
Он еще не успел договорить последнее слово, как дверь распахнулась.
Сомертон в тот же миг схватил собаку и опустил ее на пол.
– Куинси! – воскликнул Маркем, наклонился и протянул руки к песику. На его сюртуке поблескивали капли дождя. Корги со всех лап бросился к нему и, совершив воистину акробатический прыжок, оказался на руках у хозяина.
У Сомертона потеплело в груди. Нахмурившись, он постарался избавиться от этого чувства.
– Вы опоздали, – буркнул он.
Маркем встал. Куинси всем тельцем прижимался к мокрому сюртуку хозяина.
– Я не опоздал. И ставлю вас в известность, что немедленно соберу вещи и…
Тепло из груди Сомертона исчезло, словно смытое ледяной водой.
– Что, черт возьми, это значит? – рявкнул он. – Где вас носило все это время?
– Вы сами разрешили мне использовать вторую половину дня по своему усмотрению.
– Вторая половина дня давно закончилась. Уже почти восемь часов.
– У меня были дела. – Молодой человек высокомерно вздернул подбородок. – Я навещал тетю в Баттерси.
– К черту вашу тетку из Баттерси, и к черту ваши личные дела. Вы пока еще находитесь под моей крышей и являетесь моим служащим. Сейчас вы снимете мокрую одежду и согреетесь, а потом отправитесь наверх к ее милости и скажете…
