Что ж, экономку нельзя винить. Все домочадцы обожали леди Сомертон. Даже чопорный дворецкий относился к ней с неприкрытой симпатией, хотя понимал, что тем самым подвергает сомнению свою преданность хозяину.
Луиза вздохнула, достала из кармана ключ и открыла дверь.
Окна комнаты, где юный лорд Килдрейк играл днем, выходили на юг. В ней было светло и тихо, все игрушки убраны. В самом центре – на толстом ковре – стоял стол, за которым Филипп занимался. Он уже умел бегло читать, обожал рассказы о солдатах и лошадях, но разговаривал не очень хорошо, потому что не выговаривал некоторые буквы и из-за этого неправильно произносил слова. Декабрь и январь все семейство провело в графском поместье в Нортгемптоншире, где Филипп обучался искусству верховой езды в компании симпатичного молодого грума по имени Дик, а лорд Сомертон регулярно охотился до самого дня рождественских подарков, знаменующего конец сезона. Луиза не присоединялась ни к отцу, ни к сыну. Она опасалась выставлять напоказ, что неизбежно при езде верхом, свои слишком женственные ноги в сапогах и обтягивающих бриджах.
Не говоря уже о том, что ее никто не приглашал.
Луиза отвела глаза от письменного стола юного лорда Килдрейка и направилась к двери, расположенной справа от него. Когда-то это, вероятно, была комната няни, но теперь в ней спала графиня, что было совершенно неподобающе, но все делали вид, что это обычное дело.
Луиза никогда не заглядывала внутрь. Несколько раз ей доводилось проходить через детскую, но всякий раз эта дверь была закрыта, создавая ощущение неприкосновенности. Это был своего рода алтарь, на котором оказались принесенными в жертву молодость и красота графини. Монашеская келья в графском доме.
Дверь не была заперта на замок.
Когда Луиза повернула дверную ручку, ожидая встретить сопротивление, то дверь открылась так легко, что девушка едва не ввалилась внутрь. В комнате сильно пахло розами, словно леди Сомертон неожиданно выскочила из шкафа и ткнула в нарушительницу пальцем.
Только она никогда не сделала бы этого, просто остановилась бы и устремила на нарушительницу укоризненный взгляд.
Луиза усилием воли заставила себя отвлечься от грустных мыслей и огляделась. Шторы были задернуты, но даже в тусклом свете, пробивающемся сквозь плотную ткань, она без труда разглядела хорошо обставленную комнату, оформленную в голубых и кремовых тонах, удивительно большую для помещения, расположенного рядом с детской. Вероятно, здесь снесли одну стену. В самом центре стояла аккуратно застеленная железная кровать, покрашенная белой краской. У короткой стены напротив окна располагались два старых гардероба из орехового дерева, явно принесенных снизу, в углу были видны столик для умывания и комод. По обе стороны от окна в стену были встроены книжные полки, у окна стоял небольшой диванчик с голубыми и кремовыми подушками, словно приглашавший почитать. Напротив изножья кровати стоял письменный стол, на нем – ваза с сухими цветами.
