Но время, как и политика изменчивы. Время, конечно же, лучший учитель, но, к сожалению, оно убивает своих учеников. Что-то наподобие казни случилось и с А.Б. Куракиным. В молодые годы он увлекся масонством. С приходом Екатерины II масонство оказалось не столько в забвении, сколько в неприятии. А когда Императрицей была зафиксирована встреча в Петербурге шведского короля Густава III — видного европейского масона в доме Куракина, с ее стороны последовала резкая реакция и Александр Борисович был выслан из Петербурга в саратовскую деревню — село Борисоглебское, которое пленник вскоре переименовал в Надеждино. Устроив шикарную усадьбу, он прожил в ней эдаким русским, довольно таки общительным и хлебосольным барином целых восемь лет. Жил в свое удовольствие!
После смерти Екатерины II ее сын, новый император Павел Петрович позволил Куракину вернуться в Петербург. Возвратившийся из изгнания, он стал расти в чинах и осыпаться наградами. Вот ступени его роста: тайный советник, вице-канцлер, действительный тайный советник. Его находят ордена св. Владимира 1-й ст. и Андрея Первозванного. Кстати, Куракин находился в качестве гостя за столом на ужине императора Павла Петровича в Михайловском замке, накануне убийства последнего 12 марта 1801 года. Именно Куракину было поручено опечатать и разобрать бумаги покойного государя. При вскрытии завещания императора Павла оказалось, что он «своему верному другу» завещал орден Черного Орла, носимый прежде Фридрихом II.
Новый Император России, не в пример отцу, рослый и красивый Александр Павлович поручил Куракину, который тоже был ростом и фигурой под стать государю, руководить внешнеполитическим ведомством — Коллегией иностранных дел.
Известный мемуарист того времени Филипп Филиппович Вигель в своих «Записках» так характеризует руководителя внешнеполитического ведомства:
«Смолоду князь Куракин был очень красив и получил от природы крепкое, даже атлетическое сложение. Но роскошь и сладострастие размягчили телесную и душевную его энергию, а эпикуреизм его был виден во всех его движениях, и лучезарное тихонравие его долго пленяло и уважалось, но в новое царствование, с новыми идеями, оно дало повод сравнивать его с павлином».
Чем не кандидат в дипломаты, ведь он жил принципами школы Эпикура, на воротах которой имелась надпись: «Гость, тебе здесь будет хорошо; здесь удовольствие — высшее благо». Куракин духовно поддерживал и лечил себя т. н. «четверояким лекарством». А древняя рецептура его состояла из таких компонентов: «не бойся богов», «не страшись смерти», «благо легко достижимо», «зло легко переносимо».
