– Или твоей жалкой продажной душонке приятно щекочет нервы незаконность соития?
Ева резко отшатнулась. Ну не дурак ли он? Зачем он придумал ей те чувства и стремления, которых у нее никогда не было? И ту связь, которая была лишь у него в голове? На самом же деле, как она и твердила, у них был всего лишь секс.
– Какова мать, такова и дочь? А где же все-таки твой отец?
Не отдавая отчета собственным действиям, Ева изо всех сил ударила Драко по лицу, очнувшись, лишь когда Марк ухватил ее поперек талии и оттащил в сторону, заслоняя собой.
– Умер. Ее отец умер. Наш отец умер.
Застыв на месте, Драко перевел взгляд с Марка на Еву, читая на их лицах лишь ненависть и отвращение.
– Это твой брат? Твоим отцом был Чарлфорд? – еле слышно выдохнул Драко. – Но я думал…
– Ты решил, что я тебе изменяю, а заодно нелестно отозвался о моральных качествах моей матери.
– Я этого не говорил.
Еще не договорив, Драко вдруг с ужасом понял, что никакие слова уже ничего не изменят. Она никогда не простит, что он оскорбил ее мать и ударил брата. Сгорая от стыда, что полностью потерял голову и повел себя как какой-то дикий неандерталец, Драко сглотнул. Ладно, не станет он больше ничего говорить. Иначе только хуже будет.
– И не надо! Хорошо, что я узнала, какой ты невыносимый злобный придурок, пока не стало слишком поздно!
Он сам все это заслужил глупой ревностью.
– И?..
– Ну и что ты хочешь от меня услышать?
– Дай-ка подумаю, может, извинений?
– Извини.
– Думаешь, это что-то изменит? Уходи! Видеть тебя не хочу! – закричала она во весь голос, а потом схватила брата за руку и потащила в дом. – Он идет? Нет, не смотри!
Но Марк и так все видел.
– Не волнуйся, он ушел, – улыбнулся Марк.
– Ушел?
– Да.
Но стоило ему увидеть брызнувшие из зеленых глаз слезы, как его улыбка сразу же увяла.
– Может, наконец-то начнешь уже вести себя по-мужски?
Ничего себе. И это вместо приветствия. Даже от лучшего друга такое непросто снести.
– Я тебя чем-то расстроил?
– Хуже, ты расстроил мою жену. Ева лучшая подруга, а теперь еще и сестра Ханы, а твое имя стало самым грязным ругательством в нашем доме! Что ты натворил? Ева же… Ладно, это не мое дело.
– Ты специально позвонил, чтобы сказать, что это не твое дело, и назвать меня неудачником?
Если бы только Камиль… Джози уже перестала спрашивать про Еву, но в ее взгляде так и сквозили недовольство и укор.
Сперва дочь, а теперь еще и лучший друг… Неужели он чего-то не понимает? Но Ева же тогда четко сказала, чего хочет. Вернее, не хочет. Да даже если бы он и готов был прыгать через обруч, лишь бы вернуть ее расположение, кто сказал, что этого больше не повторится? Он тот, кто он есть, и, если ее это не устраивает, зачем лишний раз себя мучить?
