– Нет! – почти прокричал Рауль. – Не утруждай себя.
– Мне не трудно. Я могу готовить для нас. Если хочешь, я оставлю твою порцию в микроволновке.
Его плечи опустились, и он был готов согласиться, но внезапно передумал и сказал:
– Спасибо, нет.
– Ну, если передумаешь – присоединяйся. Мы сможем поболтать, расскажем друг другу последние новости. А может, ты присоединишься к нам за завтраком? Руби должна узнать тебя поближе. Тебе это тоже не помешает.
– Послушай, я понимаю, что для тебя все, что ты делаешь, кажется правильным. Но для меня ваше с Руби появление в моем доме вызвало затруднение, которого мне не удалось избежать. Не усложняй.
– Но…
– Алексис, никаких но. Я не шучу! Как только Катерине станет лучше, вы уедете, и все будет так, как и должно быть.
– Как должно быть? А ты знаешь, как все должно быть? Может, поделишься со мной этим сакраментальным знанием? А ты подумал, что сказала бы Бри, если бы узнала, что ты пытаешься отгородиться от родной дочери?
– Не смей, – задыхаясь, проговорил Рауль. – Не смей меня ни в чем обвинять, – сказал он, отступая на шаг назад. – Ты и понятия не имеешь… – Он запнулся. – Просто делай свою работу, Алексис. Точка.
Рауль развернулся и зашагал прочь. Алексис обняла себя за плечи. Ей нужно было успокоиться. Алексис знала, как сильно Рауль любил Бри. Неужели у него просто-напросто не осталось любви для ребенка?
Рауль проснулся задолго до рассвета. Он лежал в своей постели и думал о том, что этот дом больше не был его тихим убежищем. Уже ничто не напоминало здесь о прошлом. Алексис и Руби наполнили дом жизнью, и Раулю становилось все труднее находиться здесь, предаваясь воспоминаниям о Бри.
Они были здесь уже неделю. Все это время он старался проводить как можно меньше времени в доме и как можно больше – на винодельне.
Рауль потянулся. Надо было подниматься и идти на винодельню. Этой ночью он плохо спал. Так же плохо, как и в ту ночь, когда Алексис обвинила его в неуважении памяти Бри. Эти слова задели его за живое. Она не представляла, что ему приходилось переживать каждый раз, когда он смотрел на Руби – уменьшенную копию Бри. И если его сердце больше не сжималось от боли каждый раз, когда он видел ребенка, то со страхом он ничего поделать не мог. Что, если она заболеет или поранится, а он не сможет помочь? Еще одну потерю он не перенесет.
Рауль откинул одеяло, встал с кровати и направился в ванную. Пижамные штаны конечно же начали спадать. Он знал, что сильно похудел за последний год, и, пока он жил один, его это мало волновало.
