– Мы дома, – тихо проговорил Алекс, проводя ладонью по ее волосам. Джессика не хотела и думать, в каком беспорядке сейчас ее прическа. Столь долгие усилия парикмахера коту под хвост!
Ухватившись за руку Алекса, она присела, с трудом восстанавливая дыхание. Щеки ее запылали с новой силой, когда Джессика заметила четко выступающую сквозь его брюки эрекцию.
Уловив направление ее взгляда, Алекс ухмыльнулся и игриво заерзал на сиденье. Как будто это поможет снять напряжение.
Затем он поднял вверх указательный палец и покрутил свисающими с него трусиками.
– Алекс, это мои, – стыдливо прошептала она, как будто кто-то еще мог ее слышать. – Отдай.
– Ни за что.
Джессика попыталась выхватить недостающий предмет своего гардероба, но Алекс резко убрал трусики в карман смокинга. Скользнув в сторону, он открыл дверцу, вышел из лимузина и протянул ей руку.
– Выходи. Нам лучше поспешить, пока Хавьер не начал расспросы о том, что это были за крики.
Взяв Алекса за руку, Джессика последовала за ним в дом так быстро, как только могла, стараясь ни на секунду не оглядываться, чтобы не встретиться глазами с его водителем. В противном случае она в ту же секунду умрет от стыда.
Едва войдя в дом, Алекс захлопнул дверь и сразу прижал Джессику спиной к толстой настенной панели. Его крепкое тело навалилось на нее, руки обхватили с обеих сторон ее голову. Грудь, бедра и торс покрывали ее как большой, теплый, тяжелый плед.
Он обрушил на нее поцелуй, лишая ее дыхания, возвращая к жизни все нервные окончания в теле Джессики. Даже те, которым, казалось бы, уже хватит удовольствий на этот вечер. Она схватила его за лацканы пиджака, притянула к себе что есть сил. Их языки и их губы бились друг о друга с такой силой, что она боялась, как бы не остались синяки.
Еще минута, и она стоит плотно прижатая к входной двери. Еще полминуты, и она парит по коридору у него на руках.
Алекс неохотно отпрянул от ее губ, чтобы видеть дорогу по лестнице. Он нес ее с такой легкостью, словно Джессика весит не больше Генри. Сердце его безудержно билось под дорогими смокингом и рубашкой.
Одной рукой Джессика упиралась ему в грудь, другой игралась с волосами на его затылке. Все это время она одаривала его легкими поцелуями в щеку, в губы, в ухо, в уголки глаз, в пульсирующую венку на шее.
Алекс протяжно стонал на ходу, и Джессика стонала в ответ.
Вдруг он остановился посреди коридора и вздохнул. Джессика подняла голову. Они стояли в паре метров от детской комнаты, дверь в которую была приоткрыта.
