– Уезжая из города, я оставила их у родителей вместе с остальными вещами. Там они и должны быть.
– А где гарантия, что ты не сделала копии, чтобы вновь одурачить меня?
– Я… – начала было Джессика, но, сконфузившись, заморгала. – Зачем мне это? К чему копии эскизов, если я их уже продала за миллионы долларов?
Уже не в первый раз Алекс был поражен самоуверенностью этой женщины. Попав в серьезную переделку, она сидела перед ним абсолютно беспомощная. Со своей властью и деньгами он мог раздавить ее в любую секунду, как мелкую мошку. Но при этом она стоит перед ним с уверенным лицом, выражающим что-то типа «и что ты на это скажешь?».
Такое положение дел даже заводило Алекса Бахорана.
– То есть ты хочешь сказать, что если они до сих пор лежат в доме твоих родителей, то это значит, что ты их не продавала?
– Именно.
– А доказательства?
От глубокого вдоха грудь Джессики высоко поднялась под ярко-желтым топом. Алекс задумался, он ли прикупил ей этот облегающий топ, или сама Джессика привезла его с собой в своем невероятно нелепом рюкзаке.
– Я могу съездить к родителям и привезти их. – Прошло не меньше двадцати секунд молчания, после чего она сощурила взгляд и сложила бантиком губы. – Если я это сделаю, ты мне поверишь?
И снова вызов. Провалиться ему сквозь землю, если это его не заводит.
– Я подумаю, – осторожно ответил Алекс, справедливо решив не давать опрометчивых обещаний.
– Очень обнадеживает, – буркнула Джессика, после чего распрямила плечи и посмотрела ему прямо в глаза. – Скажи конкретно, что мне сделать. Съездить в Портленд за эскизами или сгореть здесь в лучах твоей ненависти? Я не виновата в том, что ты мне приписываешь.
– О, ты много в чем виновата, – протянул Алекс. – Независимо от того, продавала ты коллекцию конкурентам или нет. Мы поедем вместе.
Глаза Джессики округлились.
– Что?
– На корпоративном самолете. Долетим туда и обратно за несколько часов, – как ни в чем не бывало ответил Алекс.
До боли прикусив нижнюю губу, Джессика обдумывала внезапное предложение. Опасность пришла откуда не ждали.
– Что? – на этот раз спросил Алекс. – Уже передумала?
– Дело не в этом. – Джессика скрестила руки на груди. – Мои родители не знают про Генри.
Лицо Алекса выразило такое удивление, что Джессика виновато заерзала в кресле.
– Я знаю, как ужасно это звучит, – признала она, убирая локон волос за ухо. – Я не лучшая в мире дочь. Скрыла внука от бабушки с дедушкой. Сказать, что они обидятся, значит не сказать ничего.
